Дейр

Что-то запищало. Прошло несколько секунд, и он понял, что тоненький голосок принадлежал Глику. Он говорил с вуггрудами на своем языке.

Поющий Медведь почувствовал такую ярость, что, казалось, мог бы разорвать путы на своих руках. Но они выдержали.

— Ты грязная, вонючая, подлая тварь! Я убью тебя! — крикнул он.

Глик улыбнулся, обернулся и сказал:

— Да, да, конечно, мой Повелитель!

Он плюнул на Улисса и ударил его ногой по ребрам. Правда, удар принес больше вреда самому маленькому человечку, нежели Улиссу. Вуггруд что-то пророкотал, и Глика словно сдуло ветром.

Гигант потянулся, сграбастал Улисса за шею огромной рукой и посадил прямо перед собой. Его рука буквально придушила Улисса. Когда чувства вернулись, он увидел, что все его люди, как один, связаны. А, нет, не все. Около десятка лежали мертвыми с проломленными головами.

Задняя стена была сдвинута в сторону, открывая туннель. В подставках стен стояли факелы, освещая нутро туннеля.

Так вот каким образом их схватили! Но как несколько человек могли одолеть многих, даже если эти несколько — великаны? Что случилось с охраной? Почему шум драки не разбудил его?

Перед ним на корточки шлепнулся Глик. Он сказал:

— Я получил от вуггрудов порошок. Я подсыпал его в твою воду. И в воду остальных. Он действует медленно, но верно. И сильно.

Хитро. Вода была чистой, и ему в голову не пришло ее проверить.

Улисс огляделся. Авина сидела подле него со связанными руками. Мысль о том, что с ней сделали, привела его в исступление.

Он намеревался было спросить Глика, почему десять воинов убиты, но тут вуггруд наклонился и одним поворотом своей громадной лапы оторвал алканквибу ногу. Он кромсал плоть, отдирал большие куски и жадно проглатывал их, чмокая, жуя, чавкая и рыгая.

Улисс подумал, что его вырвет. Жалко, что не вышло. Авина отвернула голову: Глик и Гуак стояли в углу и казались совершенно равнодушными.

В пещере было десять людоедов — самое подходящее для них название, — и все жрали трупы. Потом они отбросили кости и стерли кровь со своих губ тыльной стороной ладони. Перед грудью они держали несъедобные куски мяса. Их вождь заревел молодецким рыком, когда Глик что-то сказал и указал на Улисса. Вождь ткнул грязным кровавым пальцем, и один из гигантов подошел, поставил Улисса на ноги и поднял за шиворот. Его пальцы впились в шею человека с такой силой, что, казалось, кровь рванет из лопнувших век. Гигант встал за спиной Улисса и концом своего копья толкнул его ко входу в туннель.

Улисс попробовал дать Авине знак, который сказал бы, что не все потеряно, но она продолжала сидеть, отвернув голову. Поющий Медведь шел по туннелю под шарканье своих длинных ног и потрескивание горящих факелов. Туннель понемногу загибался вправо, потом влево, выпрямлялся, загибался вновь, и, наконец, они очутились в громадной комнате в сердцевине ствола.

Кругом на стенах стояли факелы. Их дым поднимался к закопченному потолку и исчезал, очевидно, через вентиляционные отверстия. Зловоние также поднималось к потолку. Смрад стоял потрясающий, запахи отбросов и экскрементов казались незыблемыми. Они забили ему все горло, едва не задушив.

Стоящий за ним Глик вымолвил: “Ша!” — его эквивалент человеческому “Уф!”.

С десяток взрослых самок и около тридцати подростков и детей заполняли комнату. Самки были таких же внушительных размеров, как и самцы, только еще более откормленными. Их груди, ноги, бедра и животы казались огромными и целомудренными. При виде мяса в руках самца они подняли жуткий крик. Самцы кинули им обглоданные останки, женщины и дети бросились есть.

Комната была разделена на две части. Меньшая располагалась в высокой нише на другом конце и содержала круглой формы предмет, висящий вертикально на стене. В нишу вели вырезанные в дереве ступени. Улисс полез туда, поскольку деревянное острие уперлось ему в спину. Вождь с Гликом последовали за ним.

Диск в действительности был мембраной, вставленной в окантовку живого дерева, выступавшего из стены. Рядом с ним находилось два деревянных штыря с чуть округлыми концами. Глик поднял их и стал постукивать по мембране. Улисс слушал и считал. Удары представляли собой определенного рода код, в этом он был уверен. Возможно, примитивная азбука Морзе.

Летучий человечек бросил стучать, и мембрана завибрировала. Ее поверхность изменяла форму, послышались звуки. Импульсы. Точки и тире.

Глик стоял, наклонив голову и навострив свои высокие ушки. Когда мембрана замерла, он застучал по ней снова. Потом остановился, вслушиваясь в новую, более длительную серию импульсов неравной продолжительности. Улисс смог выделить элементы типа точка-точка-тире-точка, тире, тире-точки и многие другие, но они, конечно, ничего ему не говорили.

Мембрана могла быть чем-то вроде барабанной перепонки или же телефонной диафрагмы. За ней, возможно, находится конец длинного растительного кабель-шнура, а на другом конце, бог знает где, надо полагать, имелось какое-то подобие приемника с другой мембраной.