Дейр

Улисс был ошеломлен. Ему стало просто не по себе. Он так привык к миру гигантского Дерева, со множеством листьев, переплетающихся и извивающихся ветвей, протянувшихся до небес стволов и густой растительностью, что уже не представлял себе мира без него.

Теперь перед отрядом открылась равнина, тянувшаяся миль на пятьдесят-шестьдесят, за нею виднелись вершины гор. По другую сторону, если верить Глику, плескалось море.

Рядом остановилась Авина — так близко, что ее мохнатое бедро коснулось его. Ее длинный черный хвост ходил взад-вперед, чуть ударяя Улисса по ногам.

— Вурутана пощадил нас, — сказала она. — Не знаю почему. Наверное, были свои причины.

— Почему ты не веришь, что мы добились успеха благодаря моим божественным силам? — возмутился Улисс.

Авина искоса взглянула на него. Ее глаза были, как всегда, загадочны, но зрачки превратились в узкие щелочки.

— Прости меня, Повелитель, — проговорила она. — Мы все почитаем тебя. Без тебя, конечно, мы бы давно погибли. И все же ты маленький богпо сравнению с Вурутаной.

— Размеры не всегда определяют превосходство, — сказал он.

Улисс злился не потому, что она принижала его божественную сущность: он не был настолько глуп. Но ему хотелось благодарности, как любому обыкновенному человеку, даже если его заставляют говорить языком бога. Простой благодарности… Именно от нее, от Авины! Но почему? Отчего это прелестное, но жуткое создание — разумное, но не человеческое создание — так важно для него?

С первого дня она стала ему опорой, обучила его словам и манерам. Служила ему моральной поддержкой. И она была очень привлекательной. Он так давно не видел человека, что вполне свыкся с негуманоидами. Авина казалась ему привлекательной самкой (он чуть не подумал — женщиной).

И все же, хотя часто он испытывал к ней настоящую любовь, иногда она была ему отвратительна. Это случалось, когда Авина оказывалась чересчур близко. Он отодвинулся, и она взглянула на него с непередаваемым выражением. Догадалась, о чем он сейчас думает? Правильно поняла его движение?

Улисс позвал Вулку и других вождей.

— Вперед! Спускайтесь со мной с Дерева. Вскоре мы вступим на твердую землю!

Спуск прошел легко, приходилось только бороться со стремительным темпом. Черно-серая громада Дерева казалось теперь еще более угрожающей, чем когда они были внутри. Но ничего плохого не случилось. Ни вуггруды, ни краузмиддумы не вырывались из Дерева, чтобы совершить свое последнее нападение.

Однако на открытой равнине их легко обнаружить с воздуха. Было бы лучше оставаться под сенью Дерева до наступления темноты.

К счастью, почва у основания Дерева не походила на болото. Путешественники сошли с ветви, по которой бежал поток, и ступили на сухую твердую землю. Разбили лагерь. Улисс изучил равнину, покрытую буро-зеленой травой и видневшимися вдали деревьями. Там бродили стада лошадей, антилоп, буйволов, жирафоподобных существ, которые, как он думал, произошли от лошади, слоноподобные животные, похожие на тапиров, громадные, толстоногие кролики и голубые, с изогнутыми клыками длинноногие свиньи. Водились и хищники: гепардоподобные леопарды, мохнатые львы.

Этой ночью отряд двинулся прочь от Дерева. Они не ушли далеко, потому что охота заняла много времени. На рассвете разожгли костер в рощице акаций и поджарили мясо. Потом уснули в тени деревьев, выставив часовых.

На третий день достигли горной гряды. Глика не пришлось принуждать пытками. Он добровольно сообщил необходимую информацию, и отряд двигался вдоль гор еще два дня, пока не вышел к ущелью. Два дня они перебирались через горы. Как-то вечером обогнули склон горы, и там, в закатном сиянии, перед ними предстало море.

Потом солнце зашло, небо почернело. Сам не зная почему, Улисс чувствовал себя счастливым. Возможно, горы заслонили от него облик Дерева, а ночь уберегла от воспоминаний о Земле и времени, когда он родился. Не страшно, что звезды образуют необычные созвездия: он мог забыть или перепутать. Наверное, он сможет забыть и Луну, слишком большую и синюю.

Они поднялись на рассвете, позавтракали и начали спускаться по склону горы. К вечеру достигли ее подножия и следующим утром двинулись по гладкой равнине к морю. Вначале пробирались густым лесом, на второй день вышли к полям, домам и заборам.

Дома были квадратные, некоторые двухэтажные, сооруженные из бревен, а иногда из гранитных блоков, грубо обработанных и скрепленных известкой. Сараи были каменными и деревянными. Улисс обошел их и обнаружил, что они все пустые, в некоторых поселились дикие звери. В домах было множество деревянных и каменных статуй, нашел он несколько картин, примитивных, но с человеческими фигурами. Художник, вероятно, был человеком. Улисс подумал все-таки “вероятно”.

Потому что не нашел ни одного человека — ни живого, ни мертвого, ни даже человеческих костей.

Иногда он проходил мимо сожженных домов и сараев. Что за этим стояло — несчастный случай или война? Ни людей, ни скотины. Домашних животных, как видно, сожрали дикие звери.

— Что здесь произошло? — спросил он Глика.