Действия против русской Владивостокской эскадры

"На неприятельском корабле большой пожар. Ура!" — крикнул с полубака Р., занявший место убитого старшего офицера. Команда подхватила это ура, которое разнеслось по всему крейсеру. Но причину ликования знали очень немногие: только те кто стояли близко к полубаку и слышали старшего офицера; вся же остальная команда и офицеры приняли этот радостный крик за привет нашей артурской эскадре, которая, мы ждали, придет и выручит нас: тем более, что на горизонте показался дым. Все бросились к бортам, вылезли даже из машин и с нетерпением стали ждать помощи. Но вот дымок на горизонте приближается, показываются корпуса кораблей, и всех охватывает полнейшее разочарование: подкрепление пришло, но не к нам, а к неприятелю, в виде сначала одного, а потом еще двух крейсеров 2-го класса. Между тем вдруг раздался сильный треск и грохот от разрыва сразу двух 8" снарядов под полубаком, и оттуда повалил густой, сначала желтый, потом белый дым. Пожар под полубаком. Минут через двадцать пожар был потушен. Стены полубака были так накалены, что нельзя было к ним прикоснуться; вода почти горячая, стояла по колено; везде лежали обгорелые и изуродованные трупы. Между тем, вследствие пожара мы были вынуждены отойти от неприятеля. Попадания стали уменьшаться и вскоре совсем прекратились. Бедный "Рюрик" не был в состоянии двигаться, остался сзади, и по нем сосредоточился весь огонь неприятеля, к которому в виде подкреплений подошли три крейсера. Оправившись минут 10, мы снова повернули и пошли опять отстаивать "Рюрика". И опять у нас начался ад. Неприятель открыл по нам учащенный огонь; мы сознаем, что последний раз выручаем "Рюрика", что больше держаться не в состоянии. Оставшиеся орудия выводятся одно за другим, голосовая передача, горнисты и барабанщики выведены, проводники порваны: приходится управляться самостоятельно батарейным командирам. Кожухи и трубы расстреляны, имеем пробоины по ватерлинии и крен; все пять минных аппаратов выведены, в одном из них взорвалась мина. Две мачты в пробоинах еле-еле держатся[21]. Больше двух часов как "Рюрик" получил повреждения: может быть, исправился. Спрашиваем сигналом, исправлено ли повреждение. Ответа нет. Даем ему сигнал: "Идти во Владивосток". Он отвечает: "Ясно вижу", и начинает двигаться по направлению в корейскому берегу, а мы с "Громобоем", отвлекая 4 броненосных крейсера в противоположную сторону, удаляемся от своего товарища "Рюрика". Бог даст отобьется от малых крейсеров и как-нибудь выбросится на корейский берег. Начинаем сами пробиваться во Владивосток. Нам препятствуют, снаряды летят без передышки, мелкие пожары уже не тушим. Верхняя палуба в дырах. Повреждены 2 котла. Еще до этого времени было выведено из строя много офицеров. Я также ранен. Был уже 10-й час, а бой продолжался еще минут 45 или час. Наконец, гром стал стихать, еще один залп по нашему корпусу, и неприятель повернул. Как только они повернули, мы застопорили машины и стали делать исправления, необходимые для возвращения, подводили пластыря и т. п. и 14-ти узловым ходом помчались обратно. Невеселое было возвращение двух израненных крейсеров во Владивосток.

Оказывается, часа через полтора после нашего ухода из Владивостока там была получена телеграмма о неудаче прорыва из Артура и возвращении эскадры обратно. За нами вслед был послан миноносец, чтобы вернуть нас, но не мог догнать, так как мы пошли большим ходом".

После боя у Урусана

Когда 1 (14) августа в 10 часов 42 минуты затонул русский крейсер «Рюрик», адмирал Уриу, руководивший в бою с ним крейсерами «Нанива» и «Такачихо», в 10 часов 45 минут приказал обоим крейсерам спустить все шлюпки и идти спасать плавающих неприятельских матросов. Один за другим подошли 2-й боевой отряд, «Чихая», «Нийтака», «Цусима», 9-й и 19-й отряды миноносцев, и адмирал Камимура приказал всем судам держаться близ этого места, употребить все усилия для спасения людей и обращаться с ними вполне радушно. Суда спустили шлюпки и фунэ и, помогая друг другу, начали подбирать плавающих, так что в конце концов удалось спасти 16 офицеров, 1 священника, 4 кондукторов, 68 унтер-офицеров и 537 матросов (из них 2 умерли), а всего 626 человек.