Действия с дробями (СИ)

- Красивый меч. Может, сразимся,- с тоном некоторого превосходства. Надо было её проучить.

- Да, ради Бога.

Вращая палаш мельницей, и выписывая восьмёрки, и перебрасывая оружие из руки в руку, Маша пыталась нанести удар. Клинок не пел боевую песню, а тихо похихикивал, парируя все Машины попытки. Потом, насытившись игрой, срезал лезвие палаша у самой гарды. Маша осталась лишь с рукоятью палаша в руке.

- Дай, пожалуйста, посмотреть твой меч,- попросила Маша.

- Да, ради Бога,- и протянул ей Клинок.

Хлоп! У Маши в руке был маленький кинжальчик. Саблина недоуменно посмотрела на меня.

- В таком виде его удобнее носить. Если я надавлю на красный камень на эфесе - это опять будет меч. Нажму на зелёный - опять кинжальчик.

Маша надавила на красный камень и ничего, естественно, не произошло.

- Ведь русским языком объяснил: я должен надавить на камень, а не ты.

Отобрал у Маши кинжальчик и извлёк Клинок.

- Он слушается только меня. Или Вику.

- Ручной, что ли?

- Заколдованный. Называется Клинок смерти.

Так вот, Клинок ты видела. Камень - это Повелитель камней. Он может управлять горами, скалами и всем, что сделано из камня. И коротко рассказал Маше, как у меня появился Камень.

Ну, а Кулон - это Кулон. Он создаёт специфическое защитное поле, но не силовое, там какой-то другой принцип действия, скорее всего - магический. Находясь под защитой этого поля можешь не бояться даже взрыва атомной бомбы рядом. Более подробно о Кулоне знает Вика. Она сразу схватила артефакт и мне в руки пока дать не успела. Нам его подарила Ита совсем недавно, после битвы на Атиа.

Маша не переставала восхищаться:

- Я с вами как в сказке живу. Всё Вике завидовала, что она такой волшебной жизнью живёт. А теперь сама в волшебной жизни очутилась. Серёжа, всё собиралась спросить: помнишь, Вика с тобой наедине пыталась побеседовать? Может, это она про детей тебе сказать хотела?

- Нет, там совсем другое...

- У неё проблемы?

- У неё не может быть проблем. У тебя не может быть проблем. У меня не может. Проблемы могут быть только у нас. Наши. Проблемы, дети, любовь, счастье - всё наше.

- Понимаю. То есть, мы - единое целое.

- Пока не совсем. Я и ты - единое целое. Вика и я - единое целое. Но ты и Вика - пока нет. Понимаешь, ты должна полюбить её не так, что: "Ой, Виченька, спасибо тебе за прекрасное тело", а глубоко и всерьёз. Она же сказала, что мы теперь для неё равноценны. Вика прошла через муки ревности, через обиду, что уже не единственная. И, если после всего этого она говорит, что любит тебя так же сильно, как и меня, значит...

- Хорошо, я должна подумать над этим.

- Пожалуйста, подумай хорошенько. Для меня и Вики это очень важно.

- Пойдём на ложе. Лёжа лучше думается.

Она улеглась, я прижался лицом к её животу и тихо прошептал:

- Здравствуйте, доченьки. Я - ваш папа. Я люблю вас и вашу маму. Растите здоровенькими, как папа и умненькими, как мама.

Маша улыбалась счастливой улыбкой, в которой уже засветилась гордость материнства.

- А как Вика назовёт своих детей?

- Наших детей...

- Ох, прости, оговорилась.

- Дочка - Катя. Сын - Серёжа.

- Катя - это в честь твоей погибшей жены?

- Да. Сначала Вика носила двойное имя - Виктория-Екатерина. И я рассказал Маше, как Катина душа шестнадцать лет обитала в теле Вики.

- Ты и Вика - словно принц и принцесса из сказки. А я какая-то вся заурядная. Только и умею, что саблей махать.

- Не прибедняйся, Саблина, я этого не люблю. Была бы ты заурядная...

- Но, ведь сначала не полюбил, а просто пожалел.

- А что, вокруг мало женщин и девушек, нуждающихся в жалости? Пожалел же только тебя.

- Всё, всё. Ты прав. Больше не буду, чесслово.

Я засмеялся: - Научилась чессловить?

- Ага.

Когда появилась Вика, голова моя лежала на Машиных бёдрах у самого живота. Шелковистые волосы приятно щекотали щёку. Маша гладила мою макушку и вслух тихонько напевала:

"И была на целом свете тишина,

И плыла по небу рыжая луна.

И зайчоночка волчица родила,

И волчоночка зайчиха родила..."

Вика дослушала песню до конца.

- Какая чудесная песня! Про нас с тобой. Чур, я - волчица.

- Ладно, согласна быть зайчихой. Зато, сынок, точнее, сынки, будут волчата.

- Эй, хитрая! А у меня, значит - зайчонок?

- Так по песне выходит.

- Серёжка, Машенька меня обдурила! Говорит, что сын у нас будет трусливый, как заяц!

- Ябеда солёная, на горшке варёная.

- Девочки, не болтайте глупости. Что Ита сказала?

- Сказала, что можно. Детки и вправду огнеупорные.

- Спасибо, Виченька,- обрадовалась Маша и тут же озабоченно спросила:

- Вичка, а твоим детям не повредит, что их мама не спит нормально, а бегает по ночам по дну океана?

- У тебя - огнеупорные, а у меня - бегоустойчивые.

- Короче, дети у нас уникальные.

- Имена дочкам не придумала?

- Я хотела бы одну назвать Александрой, в честь папы и мамы. А вторую - Викой. Но это уж как Серёжа решит.

- Нет. Одно имя выбрала ты, второе - выбираю я.

- Хорошо.

- Это будет трио: Маша, Саша и ...

- Машенька, Сашенька, Дашенька,- отгадала Вика.

- Нечестно. Ты мои мысли подслушала.

- Вовсе нет. Просто на язык так и просится. И очень красиво получается.