Действительность

Конечно, она еще не привыкла к такому. Ей был всего двадцать один год, и лишь полгода назад она получила диплом бакалавра по специальности «менеджмент». Это было ее первое место работы и пока она еще жила в той строгой студенческой иерархии, где каралось инакомыслие, и всегда было доминирующее мнение, против которого нельзя было пойти без последствий.

Я взял ее ассистенткой сначала на полставки, а затем и на полный день. Конечно, ее самолюбию иногда претило, что вместо управления крупным филиалом иностранной фирмы, ей доверили координировать работу десятка человек, но она, поначалу, плохо справлялась даже с этим. К слову, сейчас же она великолепно вписывалась в нашу работу, вот даже вызвалась сегодня помочь мне с обустройством нового помещения.

– Я вот считаю, что есть нечто пугающее в дороге, что ведет сюда. Идешь себе на работу, а тут просто тропинка, что с проспекта уходит куда-то в лес. Уверенна, что никто и не догадывается, что тут есть какое-то здание. Вы не находите?

– Это пока. Кроме нас тут еще нет арендаторов. Более того, по договору, даже охрана здесь появится лишь только в марте. И будь уверена, скоро тут закипит жизнь, а пока мы с тобой единственные живые люди во всей округе.

Она украдкой посмотрела на меня, пригубила кофе и вновь уставилась на линию горизонта.

Она была внешне приятной девушкой. Ее длинные вьющиеся волосы были, по моде, от кончиков и до середины длины выкрашены в светлый оттенок, а затем шел плавный переход к темному оттенку и у корней они уже были каштановыми. Она никогда не убирала их в какую-либо прическу, лишь иногда одевая на голову обод. Мне импонировала легкая неопрятность в ее образе. Этакий бунд без конкретной точки приложения.

Она была довольно худа, фигура ее не была четко очерчена, а грудь ее не особо выделялась. Но она была удивительно гармоничной. Она не комплексовала, не старалась скрыть свои отличия от эталона. Она была в полном согласии с самой собой и именно в этом была ее красота.  Возможно, и я только сейчас это понял, я ценил в женщинах именно это гармонию, полное согласие внутреннего мира и внешности.

Сегодня она одела черную водолазку с высоким воротом, шерстяную коричневую юбку до колен, плотные черные колготы и аккуратные туфли без каблука. Неброско, но со вкусом.

– Знаете, вот сижу я здесь и понимаю вас, – неожиданно нарушила она тишину, голос ее при этом слегка дрогнул.

– Ты про вид из окна?

– Не только про это, – она улыбнулась, стараясь на меня не смотреть. – У вас бывало когда-нибудь чувство, что вы находитесь именно там, где должны быть?

– Конечно.

– И что вы рядом именно с тем человеком, с которым хотите быть?

Я промолчал. В груди неожиданно сдавило.

– Вот сейчас у меня именно такое чувство, – она, наконец, сумела побороть свою скованность и посмотреть на меня.

Долгий взгляд.

Мы оба все поняли в этот момент. Я увидел в ее взгляде все то, что она так долго хотела мне сказать, но никак не могла решиться на этот отчаянный шаг. Я, наконец, разглядел в ее карих глазах то самое чувство, которое мы безвозвратно теряем к тридцати годам – влюбленность. Тот простой и искренний порыв души, который вырывается в твою опустошённую сущность, словно весна, и привносит в оставшийся неизменным мир новые краски, заставляя его выглядеть по-новому – прекрасным и вдохновляющим. То самое чувство, что с возрастом мы учимся подавлять еще в зародыше, безжалостно давя его о социальный статус, о возраст и о приобретенный опыт.

Она же увидела то, о чем мечтала и чего одновременно так боялась.  Она поняла, что больше всего на свете в тот момент я хотел вновь испытать эту самую влюбленность, хотел вновь почувствовать те искренние порывы страсти, что так сложно контролировать.  И только она одна во всем мире была готова сейчас мне все это дать. Сгореть в этом безжалостном пламени вместе со мной, несмотря на ответственность и последствия. Прямо здесь и сейчас.

Словно по команде мы поставили кружки на подлокотники и встретились на середине дивана, словно бы на нейтральной территории. Страстный поцелуй. Легкий аромат ее духов кружит мне голову. Ее тело, оказавшись в моих объятьях, становится податливым. Кажется, ее руки немного дрожат, но она согласна на любой исход. Она мечтала об этом слишком долго, чтобы сейчас прислушаться к голосу разума и страха.

И тут мы окончательно теряем голову. Резким движением я усаживаю ее на себя сверху и поднимаю ее юбку. С ее ноги при этом сваливается туфля, но нам уже все равно. Она с легкостью срывает с себя кофту и откидывает ее в сторону. Я плотно прижимаю ее к себе, отчего из ее груди вырывается тихий стон.

Я больше не могу на это смотреть! Я отворачиваюсь и смотрю на то, как за окнами горит алым пламенем закат. Лишь проводник, стоя прямо у окна, подозрительно часто принимает образ моей жены, и продолжает смотреть на то, что сейчас разворачивается за моей спиной.