Действительность. Том 1

Наше осмысление вещей в мире, основывается на способности нашего организма реагировать на внешние объекты, в сочетании опыта, скорости всех движений, их совокупности, и ещё большого количества условностей. Все процессы, происходящие в нашем организме, их целокупность, диктует нам отношение ко вне существующим объектам. И деление нами природы на «живую» и «неживую», определяется нашим восприятием и сравнением тех процессов, которые происходят как внутри нас, так и во внешних объектах, в их взаимоотношениях и соразмерностях. Условно упрощённо говоря, все те объекты, в которых внутренние процессы близки нам по своим механизмам, по скоростям и формам, мы объявляем – «живыми». Все же остальные объекты, чуждые нам по своим механизмам и формам, мы обозначаем, – как «не живые». Конечно же, осознанность всего этого, происходит на бессознательном уровне, почти вне рефлексии.

Но посмотрите непредвзято, насколько это возможно, на то, как на самом деле неопределённы и размыты границы между «живой» и «неживой» материей. Опять же упрощённо образно, почти метафорически: Взгляните на моллюска с его мягкой тканью, плавно проникающей в панцирь раковину, которая является для нас, как бы неживой. Но в тоже время раковина растёт, а значит, – живёт. Только её жизнь, все процессы, протекающие в ней, отличаются от тех, что протекают в мягкой ткани. В ней нет нервных волокон, нет быстрых реакций. Но сколько обозначаемых нами «живыми», субстанций не имеют нервных волокон и быстрых реакций? Моллюск, – это метафора физиологии жизни. И при всей примитивности примера, он наиболее наглядно показывает всю условность нашего определения живого и неживого, как чего-то абсолютно противоположного. И даёт начало для совершенно нового взгляда на мир. Взгляда, который я попытаюсь развернуть настолько, насколько это позволит глубина моего воззрения, и ширина образования.

Ещё с древнейших времён люди пытаются проникнуть в глубины мироздания и в сущность явлений. На интуитивном уровне, подсознательно, они всегда чувствовали всю условность определений – живой и неживой. Во многих древних религиях, и не только в религиях, мы находим проявления этого подсознательного. Люди, всегда награждали качествами живых существ, неодушевлённые предметы. Особенно в таких древне-культурных странах, как Китай, Индия и Япония. Где люди, испокон веков заглядывали больше в себя, а значит, проникали глубже в суть явлений мира.

Главный мотив нашего желания разделять мир на живые и неживые субстанции, лежит в той особенности нашего мышления, которая, во-первых, всегда стремится разделить и сравнить; во-вторых, всегда стремиться возвысится и индивидуализироваться; в-третьих, всегда и во всём стремится к власти. Из этих особенностей нашего мышления собственно, и родились наши высшие аналитические и синтетические суждения. Превратившиеся со временем в отдельные науки как-то; логика, диалектика, эклектика, и т. д. Но, как известно, у любой медали существует оборотная сторона.

Всякую неживую субстанцию, которую мы способны ощутить с помощью наших органов чувств, мы можем рассмотреть с совершенно иного угла зрения. Попытаться посмотреть взглядом наблюдателя с иным, так сказать, противоположным миро-зрением.

На самом деле, мы живём в мире, где, (осторожно говоря), разнообразие живой природы намного шире, чем это принято полагать. Некоторые субстанции, которые мы привыкли относить к неживым, являются на самом деле, живыми. Только все обмены и трансформации в них, происходят на совершенно ином уровне, по своим законам и в своих временных отрезках. Они имеют свою систему бытия, со своими параметрами. Параметрами, в которых по нашему разумению, жизнь не возможна.

Сразу хочу оговориться. Тот произвол нашей воли, который мы ощущаем в себе и который является для нас неопровержимым никакими доводами, та божественная искра, которая горит в нас негаснущим огнём и, в сущности, благодаря которой мы убеждены в принципиальном отличии живого от не живого, является – иллюзией. Свободная душа живого, свободная в сути своей, есть наша главная иллюзия, иллюзия нашего разума. Она убеждает нас в собственной обособленности, собственной божественной природе, изолированности, индивидуальном произволе, и собственной свободе. И выступает главным лейтмотивом для нашей убеждённости в сверх материальность нашего существа, и бастионом нашей веры в собственную феноменальность, как и в феноменальную наличность самого живого. Этого вопроса, я подробнее коснусь чуть позже.