Действо

– Вы же на карнавале! – воскликнул клоун, – А это место где исполняются желания. Ночь магии, ночь волшебства и кусок чудесного пирога не облагаемый налогами! У вас есть какие-то мечты? Пожелания? Может быть, вы хотите вернуться домой?

– Мы и так дома, – желчно сказал Красноцветов, – мы хотим, что бы все стало как раньше.

– Вы хотите, чтобы все стало как раньше! – с энтузиазмом выпалил клоун, вызвав новый прилив неприязни у соседей, – Так в чем же дело? Вон там, у фонтана, между кибиткой гадалки и тиром – Волшебный Почтовый Ящик Желаний! Напишите письмо с самой сокровенной мечтой, распишитесь, запечатайте в конверт и киньте в ящик! Адресуйте письмо деду Морозу, волшебной Фее, Снежной Королеве, Оле Лукойле, почтовым работникам, а лучше всего – самим себе. Напишите и я гарантирую – оно дойдет. Вы понимаете меня?

– То есть… – медленно сказал Поляков, – ты предлагаешь нам предупредить себя самих?

– Ты все верно понял, Костя, – качнул головой клоун, – не зря же ты столько лет работал почтальоном… Вы – те вы, которые еще не погрузились с головой в этот омут, получите письмо с предупреждением на свой адрес. И если хотя бы кто-то из вас поверит и последует предостережению – ничего этого не будет! – он махнул рукой в сторону карнавала, – этот отрезок времени будет уничтожен – ваша жизнь пойдет дальше, начиная с поздней осени прошлого года! Другая жизнь… нормальная жизнь, вместо нынешнего кошмара.

– Письмо… вернуться назад… – проговорил Красноцветов, – но, мне казалось, пути назад уже нет?

– Есть, есть! – сказал клоун, облегченно улыбаясь, – как напишете, так и сбудется. Ну что, вы удовлетворенны?

Ткачев вскинул голову:

– Удовлетворенны? Ну, нет! – он вновь толкнул клоуна, придавив его к стене, – Письма, ящики… А не сказки ли ты нам плетешь, а? Ты ведь нам гадил всю дорогу, ты нас убить пытался, а теперь, значит, предлагаешь выход? Что еще за тварь ты упоминал? Она будет нам мешать? Отвечай, ну! Кто ты такой?! Ну!!! – клоун молчал, – Ты, ничтожество, ублюдок вырядившийся в костюм! Что у тебя под гримом!!! СОТРИ ГРИМ!!!

– Саша… не надо. Оставь его, – внезапно сказал Анна, осторожно кладя руку на плечо Ткачеву, – ты разве не видишь? Он же не человек.

Клоун молчал. Его лицо утратило всякое выражение. Ткачев до боли вгляделся пойманному в глаза и вздрогнул. Сквозь спрятавшиеся среди белого жирного грима узкие прорези глазниц на Александра Ткачева смотрела пустота. С непроизвольным отвращением сетевик оттолкнул клоуна от себя.

– Марионетка… – сказал он сдавленным голосом, в котором ненависть мешалась с презрением – Такая же марионетка… как и все!

– Эй вы! – раздался голос со стороны улицы, – Что вы с ним делаете?

– Не твое дело! – заорал в ответ Поляков, – Отваливай!

– А вот и наше! – вступил новый голос, пьяный и задиристый, – Быстро его отпустили!

Теперь уже повернули головы все соседи – начало переулка перекрыли с десяток гуляк, все в костюмах – тут было два дракона, рыцарь в картонных доспехах, безобразно пьяный сантехник, унылое синюшное привидение и девушка, безуспешно пытающаяся прикинуться осьминогом.

– Мы не позволим, чтобы на карнавале кого ни будь обижали! – с запалом выкрикнул рыцарь, – сегодня счастье для всех!

– Кретин, да ты хоть знаешь почему мы… – начал, было, Поляков, но тут клоун рванулся.

Он оттолкнул все еще оторопевшего Ткачева и кинулся к гулякам, отметившим это победным воплем. Под бессильными взглядами семерки он миновал карнавальщиков и остановился. Позади него пестрым потоком неслись танцующие, оттуда смеялись и бросали в клоуна конфетти.

– Глупцы!!! – заорал клоун, перекрывая шум карнавала, – Вам все равно не остановить тварь!! Она уже поглотила все остальное и скорое доберется до вас!! Все срослось, сплелось в такой тугой комок, и тварь держит его в своих когтях!! – он сжал кулаки и воздел их к звездным небесам, потом повернулся и исчез в толпе.

– Ушел… – сказал Ткачев, – все, ушел. Ищи его теперь…

– Ушел и черт с ним! – резко произнес Красноцветов, – что мы будем делать, а, соседи?

– Очевидно – писать письмо, – пожал плечами Константин, – у кого-то есть идеи?

– Глупо не попытаться, – сказал Андрей Якутин, – в конце концов, я бы дорого дал, чтобы все это не случилось.

– Что ж, – собачник кивнул, – идемте, раз ничего больше не остается.