Действо

– Помнишь, как он от бандитов убегал? Помнишь? А из-за чего?

– Говорят, задолжал кому-то и… Я понял!

– Больше всего на свете Сеня любит деньги, – торжественно сказал Максим и аккуратно вывел на бумаге несколько цифр, а рядом строгим взрослым почерком написал: «всего».

Петька смотрел восхищенно – все-таки друг у него просто гений. В одиннадцать лет такие мозги иметь – это что-то!

Максим рисовал сосредоточенно, вдумчиво шептал себе что-то под нос. Лист перед ним покрывался строгими линиями и значками, приобретая удивительно серьезный и официальный вид.

– Вот это да! – выдохнул Смирнов, – ну ты даешь, голова!

– А знаешь, какой еще недостаток есть у Сени, кроме жадности?

– Нет…

– Любопытство, – сказал Максим Крохин, – вот на этом мы его и поймаем.

И он замолчал, глядя на свое творение. С первого взгляда было видно, что это карта.

Но не такая, что они рисовали совсем недавно, нет! Те карты были стилизованы под старину, и даже выкрашены разведенной акварелью, чтобы имитировать древний папирус – они рождали ощущение погребенной во тьме веков тайны. Но эта карта была другая. Она была серьезной! Вот, что приходило в голову при первом на нее взгляде. Больше того с виду она была настоящей!!

При взгляде на этот исписанный ровными чертами и буквами лист сразу представлялся скособоченный небритый контрабандист с острым взглядом грызуна, закапывающий глухой полуночью алчно поблескивающие под луной драгоценности. Которые, кстати, в карте были обозначены как «изделия из драгметалла и другие ценности». Или даже тайную организацию, закапывающую на черный день накопленное за годы существования добро, или даже… Елки-палки, если бы Петька не присутствовал при акте творения сего документа, он бы безоговорочно решил, что перед ним реальная карта! Да в нее кто хочешь поверит!

Ну Максим, ну дает!

А когда Смирнов присмотрелся ГДЕ Крохин расположил свой клад, пометив место захоронения аккуратной точкой с указанием метража, то прыснул в кулак, а потом ликующе захохотал, и хлопнул Максима по спине, не удержавшись, воскликнул:

– Максимка ты гений!

Крохин криво улыбнулся, глядя на ровные черточки и окружности своей карты. Для него это была не просто игра.

Мамонт силен, но что значит его сила, если он в яме?

Минул день, и настоящее с тоскливым утренним вздохом сделало еще один шаг к весне.

Максим Крохин стоял на пороге своего родного многоэтажного дома, и ждал, когда из соседнего появится Петька. День сегодня был важный – день охоты на крупного зверя. А капкан на это мощное, но тупое создание сейчас лежал у Максима в сумке.

Где найти Гребешкова Максим знал – за долгие годы измывательств изучил все места обитания своего врага. Знал он и каким образом подсунуть Сене карту. Когда тебя долго преследуют, ты неминуемо начинаешь знать охотника не хуже собственного лучшего друга.

Много мелких жизненных подробностей, просто скрашенных ненавистью, вместо чувства товарищества.

То, что Сеня поведется на карту, Максим тоже не сомневался. Сеня был слишком любопытен и жаден, чтобы пропустить такое заманчивое предложение. К тому же он явно был склонен к авантюрам, что доказывали несколько нехороших историй, случившихся с Гребешковым в последнее время. Он клюнет на подсунутую ему сладкую наживку.

И в этом мудрый охотник на крупного зверя Максимка Крохин был абсолютно прав, хотя и не сознавал того. Во время приготовления своей хитроумной ловушки, ему совершенно не приходило в голову, что любой взрослый с легкостью ее разгадает – из-за множества ляпов и несуразностей, сделанных по причине простого незнания, да и по общей наивной и идеалистичной картине. Но Сеня Гребешков, не смотря на все свои монументальные габариты, был всего лишь на три года старше своих жертв, а по уровню логического мышления не только не находился с ними на одном уровне, но и кое-где даже отставал.

Именно поэтому то вся эта странная затея с картой и получила возможность сработать.

Главным загонщиком крупного зверя Арсентия Гребешкова оказался он сам.

Смирнов появился из соседнего дома, сияющий, как майское солнце. Он был полон сил и уверенности. Максим тоже улыбнулся и спустился вниз по ступенькам. Взгляд его рассеянно заметил белый, еще не испачканный уличной грязью конверт. Чье-то письмо коротало часы в снежном плену. В другое время Максим бы обязательно заинтересовался – еще бы, кто знает, какие страшные тайны скрывает конверт. Но сейчас он был полностью поглощен идеей загона Сени и так и оставил письмо в снегу.

Ровный поток не очень свежего воздуха дул сквозь полупустой коридор. Было что-то от метро в этом потоке. Он выходил из лестничного пролета, ведущего на третий этаж, а уходил в другой – тот, что шел вниз.

У лестницы воздух овевал собранных и сосредоточенных Максима и Петра, а чуть дальше, ведомый неясной атмосферной флюктуацией, достигал монументальной фигуры Сени Гребешкова. Максим Сеню видел, Сеня Максима – нет. Крохин кивнул другу – считай, мол.

– Раз, два, три… – сказал Петька, замирая от страха и восторга.