Действовать по-гвардейски. Воспоминания комбрига ВДВ (СИ)

После привала и небольшого отдыха мы вновь должны были продолжать марш к реке Десна. Теперь разделились на две колонны. Правую составили части 23-й ВДБ, а левую – остальные части и соединения 4-го ВДК. Нашей бригаде предстояло следовать строго в южном направлении через деревни Вербилово, Мохан и Ольговка. По прохождении Ольговки мы должны были повернуть на восток и в деревне Новосельцы перейти Десну. Далее нам предстояло продвигаться через лес в восточном направлении до деревни Новые Луки, там соединиться со всеми частями корпуса, отдохнуть и ждать дальнейших указаний. Весь переход бригада должна была совершать в условиях отсутствия непосредственного соприкосновения с противником, соблюдая строгую маскировку возможного авиационного воздействия. Левой колонне корпуса надлежало двигаться на юго-восток, через деревню Берёзовка. В деревне Новоспасское этим частям предстояло форсировать реку и продолжать свой марш на юг, до Новых Лук.

Мы ещё находились на месте и готовились к маршу, когда к нам пришёл старший лейтенант Креута, командовавший у нас 4-м ПДБ. Он со своим батальоном десантировался в тыл врага ещё в апреле 1942-го года. Креута пришёл один, больной и нуждающийся в помощи. У нас он её получил и сумел пройти вместе с бригадой весь остальной боевой её путь.

Совершая марш по заданному маршруту, мы переправились вброд через реку Десна. Река на нашем направлении оказалась мелководной и серьёзным препятствием для нас не стала. Сразу же за рекой начинался большой лес. Так как здесь дорог в нужном направлении не было, пришлось идти по азимуту. Вскоре в небе над нами появилась немецкая авиация. К счастью, на всём пути до Десны самолёты противника нас не обнаружили и не беспокоили. Но как только мы вошли в лес, началась бомбёжка. Мы шли под кронами больших деревьев, наблюдение с воздуха было исключено, а нас всё равно атаковали. Бомбы взрывались сравнительно недалеко. В чём дело? Никто ничего подозрительного не замечал. Было ясно только, что кто-то сообщает о нас противнику. Так продолжалось минут пятнадцать. Наконец самолёты, отбомбившись, улетели.

От длительного марша, его сложности и тяжести, люди сильно устали, некоторые дремали на ходу. Пришлось не только соблюдать дисциплину маржа, но и следить за тем, чтобы колонна не разорвалась. И всё-таки разрыв произошёл – часть бойцов пошла в другом направлении. Впереди идущие в оторвавшейся части не сообщили об этом своевременно командованию бригады, а продолжали идти, не особенно волнуясь, так как прошедшие перед ними (главная часть колонны) оставляли после себя заметный след. Однако где-то на сухом месте след был потерян. Оторвавшаяся небольшая часть колонны взяла немного правее. В это время я после проверки порядка движения колонны шёл в её хвосте. Сил обогнать колонну у меня не было. Я решил так и идти сзади до малого привала. Периодически только проверял направление движения колонны, которую далеко впереди вёл грамотный и хорошо ориентирующийся офицер капитан Гогошин. Вдруг я заметил, что колонна направляется на юго-восток. Передав по цепочке необходимую поправку для движения, я продолжал идти сзади. Колонна выправилась, но вскоре затем опять стала отклоняться. По времени должен уже быть привал, а его всё не было. Это меня насторожило. Я подал команду: «Колонну остановить!» Остановились. Пройдя вперёд, я увидел, что главная часть колонны пропала. Когда и где произошёл отрыв небольшой задней группы? Определить это было нельзя. Возвращаться назад и искать место, где произошёл разрыв, нецелесообразно. Решили следовать дальше по заданному азимуту, в расчёте на то, что, выйдя на восточную опушку лесного массива, мы неминуемо окажемся немного южнее деревни Новые Луки. Так оно и получилось.

Мы приблизились к деревне Клин, что в двух километрах севернее Новых Лук. Лес, где расположились на отдых, был очень сырой, на небольшом расстоянии от комеля[4] каждого дерева стояла вода. Бойцы, ложась, попадали ногами в эту воду. Худо-бедно, но отдохнуть было всё-таки можно, и мы не стали искать другое место.

Примерно на расстоянии 600-700 шагов на северо-восток от нашего расположения, по лесу проходила лежнёвка[5], по сторонам от неё тянулись сплошные болота – даже пешему сойти нельзя, иначе застрянешь в непролазной грязи. Что уж говорить о повозках! Если память мне не изменяет, то длина этого заболоченного участка составляла примерно километр. И вот по такой дороге, днём, на виду у немецкой авиации, двигались обозы советских войск. Немцы непрерывно бомбили, потери среди наших солдат были очень велики. И только к вечеру езда по кровавой лежнёвке прекратилась. Абсурд! Когда я подошёл ближе, то увидел, что в ряде мест дорога полностью разрушена, кругом валялись повозки и трупы лошадей. Как можно было допустить здесь движение в светлое время суток!? Ведь наземный противник пока ещё был далеко и не беспокоил – казалось бы, ничто не мешало обозам спокойно дождаться наступления темноты.