Действуй, дядя Доктор!

- Тридцать восемь лет. Они уже полудохлые. Шутка, - усмехается, целуя меня в губы. При этом я сама не заметила, как он ловко накинул мне на грудь лифчик. - Но их способность живничать все же снижена. Надо смотреть объективно даже на себя любимого, - заводит руки мне за спину и застегивает застежку.

- Ясно. У меня не двадцать два. А можно вопрос? Только ответь честно.

- Давай, - поправляет мой скатившийся до коленки чулок. - Конечно же, честно, я тебе вообще почти не вру.

- А если бы ты знал, что у меня большая вероятность забеременеть, чтобы ты сейчас делал?

- То же, что и сейчас.

- В смысле?

- В прямом, - усмехается, подхватывая меня на руки. - Перенес бы тебя на диван, надел блузку, туфли и мы бы отправились ко мне домой.

- И никакой экстренной контрацепции?

- Побойся Бога, Елена, у меня такой шанс тебя обрюхатить и жениться на тебе, а ты про посткоитальную контрацепцию.

- Вообще я так-то пошутила про женить тебя на себе.

- Да? Ничего не знаю, первое слово дороже второго, - садится на корточки и надевает на меня сначала одну туфлю, затем вторую. Мне это определенно нравится, что-то в этом есть.

Блузку на себя, к счастью, надеваю уже сама. Почти без заминки.

- Ты предупредила Сашу, что не придешь домой или она не в курсе?

- Я не только ее предупредила, но и попросила соседку сходить к ней перед сном. А еще я купила пачку презервативов, которая у меня в сумочке, - на мою последнюю фразу Лебедев лишь усмехается.

- Тогда пошли.

- Вот только я не поняла, а как же твоя работа, было же что-то срочное?

- В понедельник сделаю. Ничего страшного, - накидывает на меня плащ и прихватывает подарочный пакет со шкафа.

- Ну в понедельник, так в понедельник.

                                                           ***

- Ты серьезно? Я думала мы просто примем душ. И то… по отдельности, - вполне серьезно произношу я, наблюдая за тем, как Андрей ставит на столик рядом с ванной подарочный пакет и два бокала. Достает из пакета бутылку шампанского и коробку конфет.

- Секс так вместе, а душ по отдельности. Что-то у тебя не то с логикой, Лена. Мне тебя раздеть или ты сама?

- Сама уж как-нибудь. А шампанское зачем? Что это за розовые сопли? Жесть какая-то, - демонстративно кривлю лицо, сама же на самом деле не против такого исконно киношного варианта развития событий.

- Конечно, жесть. Сопли так-то розовыми быть не должны. Это уже патология, - хлопок и бутылка открыта. - Мне его передаривать некому, а тут срок годности оказывается подходит к концу через две недели. Шампанское-то дорогое, я погуглил – пятнадцать тысяч рэ. Чего добру пропадать, надо выпить.

- Ну да, раз срок подходит – надо, конечно, - подхожу к столику и беру бутылку. -Ты немножко ошибся. Тут срок годности не ограничен.

- Да ладно? - наигранно удивляется Андрей, скидывая с себя одежду.

- В попе шоколадно.

- Ой, да раздевайся уже, женщина. Я тебя оприходовал на рабочем столе, дай хоть соплей романтичных накину в ванной с шампанским в придачу.

- Тогда уж клубники не хватает. И сливок, - игриво произношу я, стягивая с себя чулки.

- Я могу принести помидоры черри и сметану. Пойдет? - забираясь в ванную, интересуется Андрей.

- Дурак, - снимаю с себя оставшуюся одежду под цепким взглядом Лебедева и, ничуть не стесняясь своей наготы, забираюсь в ванную.

А вот здесь уже сложнее. Быть притянутой к нему и, по сути, оказаться между его ног ну… как-то непривычно, мягко говоря.

- Давай только без старой песни про алкашей, - вручает мне бокал в руки. - За все хорошее.

- За все хорошее, - повторяю за ним и отпиваю глоток. А вот дальше мы поглядываем друг на друга со скривленными лицами.

- Пей до дна, - наконец произносит Андрей после того, как шумно проглотил шампанское. - А то все хорошее не исполнится, - залпом выпивает оставшееся в бокале шампанское. Я же проделываю то же самое, только с закрытым носом.

- Может это было удобрение для твоих томатов? - передаю ему бокал.

- За пятнадцать тысяч? Я не настолько екнутый, - ставит бокалы на столик.

- А может тебе насолила за что-то пациентка?

- Исключено, - вновь притягивает меня к себе спиной. - Я ей подарил то, чего другие не смогли. Видать, такой вкус у дорогого шампанского. Да и в пакете было три ляма, точно не насолила.

- Три ляма?! - поднимаю на него голову. - Что ты там ей подарил?!

- Возможность дойти до родов. Восемь беременностей и все до двадцатой недели. Моя девятая – успешная, если так можно сказать. Девочке уже три месяца.

- Три ляма… ты что с ней девять месяцев сидел?

- До девяти – нет. До такого срока ее доводить было нельзя. Да и я с ней не сидел, а делал то, что запрещено во всем мире. Подсудное дело, между прочим.

- Ты меня пугаешь, Андрей, - таращу на него глаза. - Что ты с ней делал?

- Что я с ней только не делал, - закатывает глаза.

- Ну я серьезно.

- У нее был тяжелый токсикоз все беременности. В мою мы дошли кое-как до родов в минус одиннадцать килограмм. Организм тупо не принимал беременность. Переливание крови, транскраниальная электростимуляция, гипноз и все мимо. День, максим два – стабильное состояние, дальше все по кругу, пока не нашли ей подходящий противорвотный препарат.