Действующие лица и исполнители. Повести

- Увы… Извечный конфликт между формой и содержанием. Хотя у вас никакого конфликта не происходит: вы - в образцовой форме. - Он с добродушной завистью оглядел худенького Виктора Макаровича. - Общение с ними не дает вам стареть! - Наливин ткнул пальцем в мою сторону. - А мне бы сейчас петь басом! Или, в крайнем случае, баритоном… - Оглядев себя, он вновь зажурчал: - Вас, учитель, сегодня не хватало да сцене! - Дирдом стал усиленно копаться в бумагах. - Кстати, где наша бестрепетная Маргарита Васильевна? - Наливин оглядел кабинет.

- Она не виновата, - твердо сказал я. Виктор Макарович опять удержал меня за руку.

- Я всегда восхищался, учитель, что вы столько лет… среди этого бушующего океана! - Наливин указал на меня. - Я бы и дня не выдержал.

- Как же ты собираешься переходить на педагогическую работу?

- Буду учить вокалу. Только вокалу… А ваше призвание - весь их мир! - Наливин опять ткнул в меня пухлым пальцем.

Дирдом совсем зарылся в бумаги. «Есть люди, которые воспринимают чужой успех, как большое личное горе!» - как-то сказала мама. Не знаю, был ли Дирдом таким человеком, но авторитет и успехи Виктора Макаровича его раздражали. Я давно уж заметил.

- И вдруг сегодня вы покинули пост, - продолжал Наливин. - Почему?

- Ноги, Женечка… Все тот же неправильный обмен, который производит время, - здоровья на нездоровье. И мне тоже придется поискать новое место в жизни.

- Оно только здесь, в этом Доме! - уверенно заявил Наливин. - Среди них! - В который уж раз он ткнул в меня пальцем. - Без вас Дом культуры утратит первое слово в своем имени: он перестанет быть домом. По крайней мере, для них!

Тут я захлопал.

- Маргарита Васильевна по образованию дирижер. И педагог по призванию, - четко проговорил Виктор Макарович. - Я в какой-то степени преграждал ей путь… Теперь она быстро найдет с ними общий язык! - Он тоже указал на меня.

Я напоминал самому себе экспонат, который принесли на урок или на лекцию.

- У нее есть этот талант, - уверенно закончил Виктор Макарович.

- А у меня нет! - признался Наливин. - Но она не будет играть с ними в чехарду, показывать фокусы… Помните, как я через вас перепрыгивал?

6

Часа через полтора мы с Виктором Макаровичем, как всегда не торопясь, возвращались домой.

Мои родители не сочли возможным разлучить нас в такой вечер и ушли после концерта с Димулей и Мандолиной.

- Мы хотели, чтобы все осталось, как прежде, - объяснял я по дороге Виктору Макаровичу. - Чтобы вы остались главным дирижером - сидящим или стоящим… Мы только этого и хотели!

- Во-первых, есть средства, которые могут убить благородную цель… медленно произнес Виктор Макарович. - Это ты запомни на всю свою жизнь. Чтобы когда-нибудь тебе не сказали, что «благими намерениями дорога в ад вымощена». А во-вторых… - он так понизил голос, что я еле расслышал: Во-вторых, я любил Маргариту Васильевну.

- Ее?! - Я остановился от неожиданности. - Наверно, давным-давно? Когда вы еще молодым были?

- Неважно, когда это было. Важно, что было.

- И прошло?

- Прошло - не значит кануло, Мишенька. Это, во-первых. А во-вторых… Что-то я сегодня все раскладываю по полочкам? Видимо, потому, что ты задаешь слишком много вопросов.

- Почему же вы на ней не женились?

- Это сделали до меня.

- А она… вас?..

- Она любила со мной работать. И, если говорить словами Дирдома, не думала о своем собственном творческом лице. Теперь наконец… Это в какой-то степени было моим долгом.

- Может быть, вы уходите из-за этого?!

- Из-за «неправильного обмена»… Но нет худа без добра, как говорят. Пойми: она была в моей жизни целой эпохой. Ты скажешь: прошлой эпохой. Но прошлое и забытое - разные вещи. Вообще помнить всегда лучше, чем забывать, Мишенька. Плохое иногда еще можно вычеркнуть. Но хорошее… - Он помолчал, потер ногу. - Тот, кто не помнит вчерашнего, тот и сегодняшнее забудет… А на самом деле, позавчера и послезавтра в жизни неразделимы!

Виктор Макарович заметно устал. Но, мне показалось, не оттого, что у него были больные ноги, а от своих мыслей.

Мы с ним присели.

- Если из книги, Мишенька, выбрасывать прочитанные страницы и главы, вся книга рассыпется. Впрочем, вернемся к Дому культуры… - сказал он. А сам вернулся к Маргарите Васильевне. - Сколько черновой работы она брала на себя!

А лавры в основном доставались хору и мне. Говорят, что в один из самых страшных кругов ада… того самого, дорога к которому вымощена твоими рухнувшими намерениями, попадают «предатели благодетелей». То есть люди, не помнящие добра… Не будем принадлежать к их числу, Мишенька!

- Не будем!.. Я вот вас никогда не забуду!

- Спасибо тебе… Память может продлить человеческую жизнь. Ты понимаешь? Даже угасающую или давно угасшую…

Мы помолчали. Потом я сказал:

- А моя мама помнит все даты в жизни наших родственников и знакомых. И всех поздравляет. Я даже смеюсь над ней.

- А что тут смешного?

- Всё и всех помнить?.. Это надо иметь такой склад! - Я постучал пальцем по голове.

- Память - не склад и не хранилище, - возразил Виктор Макарович. - Это - святилище… Прости за громкое слово.

Мы еще помолчали.