Действующие лица (сборник)

Среди прелестных кофточек и туфель,
Уютных брюк, прозрачных комбинаций
Из ничего; средь завали продуктов —
Сыров, жиров, колбас, окороков —
Вдруг на прилавки выкинули солнце,
В честь юбилея выбросили солнце,
Беспечное, сияющее солнце,
Возможно, импорт (кажется, Brasile).

Сначала все опешили немного:

Как продавать – на литры или метры?
Кто будет брать и как с ним обращаться?
Ведь солнце не наденешь и не съешь…
Потом схватились, выставили толпы,
Давай хватать на литры и на метры
(Когда-нибудь и солнце пригодится,
К тому же импорт, кажется, Brasile).

А к вечеру уже не стало солнца.

Ещё клевали голуби осколки,
И продавцы горячими руками
Ссыпали в урны солнечную пыль.
Кто закупил его? Домохозяйки,
Фарцовщики – на случай оборота,
Пенсионеры – на предмет леченья,
Художник (надо срочно тратить деньги!),
Поэт – затем, чтоб вставить в левый глаз.

И только детям не досталось солнца,

И работягам не досталось солнца,
Всем, кто был занят днём, не вышло солнца,
Беспечного, сияющего солнца,
Помеченного надписью «Brasile»…
Одни, привычно побухтев, уймутся,
Другие вместо солнца выпьют водки,
И лишь поэт пойдёт гулять по крышам,
Нахально вставив солнце в левый глаз.

«Так в мире было мирно и просторно…»

Так в мире было мирно и просторно,
Идеи звонки, а стихи грустны,
Когда придумал кто-то из Бостона
Записывать на киноплёнку сны.

Отбросив страхи, щепетильность, гонор,

Едва ему пообещали мзду,
Под аппарат улёгся первый донор —
Наспал аляповатую бурду.

Процесс усовершенствовали. Дали

Испить мудреных снадобий. А там
С людей снимать такие ленты стали,
Что прошлое кино пошло к чертям.

Невнятные, задавленные чувства,

Тщеславье, похоть вырвали из тьмы…
Так появилось страшное искусство,
Которое предполагали мы.

Парадоксальный мир оживших теней

Давал любому шансы на успех.
Так это что ж? Выходит, каждый – гений?!
Ведь сны – они талантливы у всех.

Сюжеты пёрли, громоздились, чахли.

Спать стало крайне выгодным давно.
А где-то близ Лозанны старый Чаплин
Снимал свое последнее кино.

«Всё, что пело, парило, клубилось…»