Дэйв Гурни. Книги 1-5

— Может быть, тебе лучше увезти ее домой?

— Она хочет разобраться со всем этим здесь, поставить точку. А еще она хочет, чтобы мы «спасли» Хэммонда.

— Почему?

— Мне кажется, чтобы загладить вину за того, кто не был спасен много лет тому назад.

— Да уж, дела.

Гурни замялся.

— У нее было видение.

— Какое еще видение?

— Труп. Или призрак. Она не уверена.

— И где она его видела?

— В ванне.

— Ты что, прикалываешься?

— Нет.

Оба замолчали.

— И чей это был труп?

— Одного человека из ее прошлой жизни. Отсюда, из Адирондака.

— Он как-то связан с тем событием из прошлого?

— Да.

— И она считает, что спасение Хэммонда сможет как-то искупить ошибку прошлого?

— Мне кажется, что да.

— Вот дерьмо. Совсем не похоже на ту Мадлен, что я знаю.

— Согласен. Она сама не своя. Она словно во власти… не знаю чего.

— И что ты думаешь делать?

— Я хочу выяснить, что здесь происходит. Докопаться до истины. И увезти ее отсюда.

Бросив взгляд на ванную, он увидел, что она все еще стоит под душем за запотевшей стеклянной дверью. Он внушил себе, что это хорошо. Первородная, целительная сила горячей воды.

— Так, к делу, — резко переключился Хардвик, — помимо моего курьерского задания, каков наш следующий шаг, Шерлок?

— У меня есть вопрос.

— У нас уже до хрена вопросов.

— Может быть, неправильных. Мы потратили пять дней, ломая голову над тем, как один и тот же сон мог присниться четверым. Неверный вопрос. Правильный вопрос звучал бы так: зачем три человека утверждали, что видели один и тот же сон, а четвертый изложил детали этого сна на бумаге? Ведь у нас не было никаких доказательств, что они действительно видели эти сны, кроме их собственных слов и публичного заявления об этом Фентона. Мы поверили в рассказы о кошмарах, поскольку «носители» снов погибли, и мы, конечно же, приняли их за жертв, а не за злодеев. Нам и в голову не пришло, что они одновременно были и тем, и тем. И я больше не хочу так ошибаться.

— Я тебя понял. Мы облажались. Так что за вопрос?

— Что мы видим — неудачу или успех?

Гурни услышал в трубке автомобильный гудок, а затем свирепый рык Хардвика: «Шевелись, баран!»

Спустя мгновение он вернулся к Гурни.

— Неудача или успех? Что ты имеешь в виду?

— Все просто. Предполагается, что в планы шантажистов входили сеансы гипноза с Ричардом и последовавшие за этим рассказы о ночных кошмарах, но явно не их гибель. По-твоему, наветы на Ричарда — это непредвиденное последствие поступка Джейн. Короче говоря, ты описываешь неудавшийся заговор с ироничным финалом, в котором жертва шантажистов становится жертвой полиции. Сразу все оказываются в проигрыше.

— И что?

— Чисто теоретически, давай представим, что все прошло успешно, по разработанному плану. И инсценированные самоубийства с самого начала в него входили.

— По чьему плану?

— По плану того, кто позвонил Хорану, Бальзаку и Пардозе и убедил их прийти на прием к Ричарду.

— И сочинил для них сказку про то, как они разбогатеют, скомпрометировав Ричарда?

— Именно.

— А на самом деле изначально собирался их убить?

— Да.

— А что насчет участия спецслужб? Все эти передовые технологии для слежки? И намеки Вигг? Как ты это объяснишь?

— Для начала нужно разобраться с четырьмя трупами.

— Насчет трупов — у меня появилась еще одна мысль. Шантаж оставляем, но шантажисты обращаются не к Джейн, а напрямую к Ричарду.

— И?

— И он их убивает.

— И Итана?

— И Итана.

— Зачем?

— Ради денег. Чтобы получить двадцать девять миллионов баксов, пока Итан снова не переписал завещание на Пейтона. Думаю, в этом Фентон может оказаться прав.

Гурни задумался.

— Это уже больше похоже на правду, чем твоя версия с Джейн.

— Но?

— Но наша интуиция подсказывает, что Ричард невиновен. И многие важные вопросы остаются без ответа. Кто задумал шантажировать Ричарда? Как объяснить написанное рукой Итана письмо? Кому он помогал и почему?

— Насколько я понимаю, твоя гипотеза тоже не дает ответов на эти вопросы.

— Думаю, ответы появятся, нужно просто хорошенько все обмозговать.

— Карты в руки, старик. Я открыт для любых версий.

— Начнем с того, что, если все вышло именно так, как было задумано, значит, Итан и остальные изначально были под прицелом. Под прицелом одного и того же убийцы, но, скорее всего, по разным причинам.

— Как ты к этому пришел?

— Хоран, Бальзак и Пардоза явно были приспешниками преступника до того, как стали его жертвами. Итана же явно хитростью заставили записать сон, вероятно, затем, чтобы создать впечатление, что он был как-то связан с тремя другими жертвами и погиб по тем же причинам, что и они.

— Я размышлял над твоей идеей о продиктованном письме, в ней есть одна нестыковка. Ты же отдал Мадлен письмо, которое записал под ее диктовку, чтобы она отправила его сестре, да? В подобной ситуации обычно делают так. Тогда зачем Итан оставил это письмо у себя?

— Я тоже задавался этим вопросом. И мне в голову пришли два объяснения.

— Ты как обычно.

Гурни пропустил его замечание мимо ушей.

— Так вот, возможно, что письмо было продиктовано по телефону. А может быть, Итан отдал письмо тому, кто его продиктовал, а этот кто-то, убив Итана, вернул бумагу в его кабинет.

— Хм.