Deja Vecu [Уже пережитое]

– Дальше, так дальше. На протяжении больше десяти лет мы с тобой наживали состояние через хитрую и запутанную схему "левых" счетов и подставных лиц. Насколько я понимаю, этот план ты уже использовала в своей жизни, поэтому сложности для тебя это не вызвало. Вначале мы с тобой подняли стартовый капитал на тотализаторе, а когда накопилась нужная сумма, занялись рассрочками: давали в долг тем предприятиям, которые остро нуждались в финансовой помощи. Под проценты и на определённых условиях. Не все соглашались, но те, кто принимал нашу помощь, нехило так нас обогатили. И всё было бы хорошо, но большинство таких предприятий оказались под пятой у одного влиятельного человека, опасного и крайне умного господина Кулачёва. К порогу банкротства эти предприятия подвели спецслужбы, чтобы вычислить преступника. Им пришлось идти на такие меры – больно скрытно и аккуратно работал, гад. И вот получилось, что мы с тобой стали косвенными пособниками террора, а наша "кредитная история" просто взяла, да и разрушила планы правоохранительных органов. Найти нас стала первостепенной задачей «спецов», что они и сделали несколько раз, но мне удавалось исправить ситуацию прыгая туда-сюда по своей жизни. Но, как говорится, сколько верёвочки не виться… Когда мне было тридцать три, меня в очередной раз попытались поймать, и в разгар погони я взял и зачеркнул дату своего рождения.

– Ого! – округлила Анька глаза, подавшись немного ко мне.

О да, милая, готов поспорить на любые сокровища мира, ты не вытворяла подобного.

– О, да, – киваю ей в ответ. – Тут и начинается самое интересное. Виток второй, моё рождение. С самого начала меня ждали две новости. Во-первых ежедневник не перемещается с тобой в событие, которое происходило до того, как он попал тебе в руки. Надо было снова доживать до своего двадцати одного года, чтобы вновь прыгать во времени. Во-вторых, в первом витке я приобрёл, даже не спрашивай как, фотографическую память, и оказалось, что учиться стало намного проще. Вот я и начал опережать школьную программу, затем институтскую, и параллельно с этим активно заниматься спортом. Мне было банально скучно. Но это всё "цветочки", Анют, так сказать прелюдия к основному действию. Второй виток, мне снова двадцать один, твой план опять срабатывает – я напиваюсь на новогоднем корпоративе, обратно получаю ежедневник и мы повторяем нашу с тобой семейную бытовуху, уже с учётом предыдущих ошибок, и тут…

Пауза. Если уж начал давить театральным драматизмом, то делать это до конца. Слом четвёртой стены и выступающий обращается напрямую к зрителю, ожидая ответной реакции зала…

– Я заболеваю, – не говорит, скрипит гортанным голосом Аня, в долю секунды превращаясь в двадцатилетнюю старуху. – Моя болезнь быстро прогрессирует и я… Я специально это всё сделала, чтобы ты увидел. Не поверил на слово, а увидел сам, стал свидетелем…

– Я понимаю. Вручи ты мне ежедневник со словами "помоги мне", я бы лично покрутил пальцем у виска или просто бы испугался этой книги. А так, мы оба понимали возможности перемещения во времени, и для каких целей это нужно. Опережая события, могу сказать, что в этот раз я просто догадался, что хозяин ежедневника это ты, и что у тебя есть болячка в голове.

– Как?

– Для начала, твой "фирменный" чай – обезболивающее для головы. В конце концов я раскрыл его рецепт. Следующее: всякий раз, когда ты нервничала, у тебя начинались сильнейшие головные боли, и, как следствие, выработалась привычка массировать себе висок. Это свидетельствовало о патологическом заболевании. Стоило мне обронить слово о наркотиках, ты словно с цепи срывалась, и начинала меня всячески отговаривать от употребления. Я пришёл к выводу, что наркотики и есть причина твоей болезни, которую ты приобрела уже пользуясь ежедневником. Как бы ты не «прыгала» во времени, болезнь только развивалась. В итоге, книгой стало просто на просто опасно пользоваться, и ты решила привлечь меня. Ну и последнее – в крайнем витке, когда мне было пятьдесят лет, я видел твои анализы.

– Браво! – сарказм, неприкрытый сарказм, как наилучшее средство защиты. Понимаю. – Ты прямо Шерлок воплоти.

– Хватит кислоты, язва. У меня будет к тебе пара вопросов, но это после. С твоего позволения я продолжу.

– Валяй, оратор.