Декабристки. Тысячи верст до любви

– Ох, подожди, он же наверняка есть хочет и отдохнуть, с дороги-то! – спохватилась вдруг Мария Волконская. – А мы ему даже дух перевести не дали… Позови Семеновну, скажи, чтобы собирала на стол! А еще пусть пошлет кого-нибудь за Якушкиным!

Ее теплый платок снова начал разворачиваться, и Сергей, привстав, старательно запахнул его.

– Сиди спокойно, я сейчас сам всем этим займусь, – сказал он чуть ворчливо и вышел из комнаты. Из-за двери, которую он сразу же плотно закрыл за собой, чтобы сберечь тепло в комнате, послышался его громкий голос, отдающий распоряжения кухарке. Мария зябко поежилась под своим платком и снова посмотрела на сына с такой нежностью, что он даже растерялся и почувствовал некоторую неловкость.

– Ты видел в Петербурге Нелли? – спросила Мария. – Как у нее сейчас дела, все ли хорошо?

Как всегда, когда она говорила о дочери, ее лицо приняло виноватое и несчастное выражение, и Михаил поспешил развеять ее опасения:

– Видел, конечно, и у нее все замечательно! Дома у них все спокойно, и муж ее, кажется, очень любит, и сама она наконец-то счастлива. Просила кланяться вам с батюшкой…

Волконская шумно вздохнула и снова не смогла сдержать слез. Михаил сдержанно улыбнулся. Он не был особенно близок со своей младшей сестрой Еленой, но, конечно же, всегда желал ей счастья – в том числе еще и потому, что из-за нее очень сильно расстраивалась мать. Мария Волконская старалась устроить жизнь обоих своих детей как можно лучше, но если с сыном ей это удалось – своей настойчивостью она добилась, чтобы он, формально являясь государственным крестьянином, поступил в Иркутскую гимназию, а потом был взят на службу к генерал-губернатору Муравьеву-Амурскому, – то с дочерью все сложилось далеко не так хорошо. Мать искала ей хорошего мужа и мечтала о том, что Нелли будет счастлива, достаточно богата и сможет занять относительно высокое положение в иркутском обществе. Однако ни первый, ни второй брак ее единственной дочери не принесли ей никакой радости. Первый муж, богатый и влиятельный чиновник, за которого Нелли, подчинившись настойчивым уговорам матери, вышла замуж, когда ей было всего пятнадцать лет, по мнению Михаила, сделал для нее только одно хорошее дело – быстро отправился на тот свет. Увы, перед этим он успел принести своей жене, а заодно и ее родителям огромное количество неприятностей: сперва растратил казенные деньги, потом сел за это в тюрьму, а оттуда, повредившись от тяжелых переживаний рассудком, переселился в сумасшедший дом. Старшие Волконские и их сын Михаил, узнав об этом, к стыду своему, только обрадовались, но черная полоса в жизни Елены на этом не закончилась. Мать пристроила ее замуж во второй раз, и новый супруг пришелся молодой женщине по сердцу, но длилась их семейная жизнь недолго – вскоре он слег с чахоткой и тоже умер. Теперь уже, на взгляд Михаила, чересчур рано. Нелли успела оттаять после всех несчастий своего первого брака и привязаться к новому супругу, а после его кончины снова замкнулась в себе и, казалось, потеряла всякую надежду создать семью.

Но Мария Николаевна не оставила попыток помочь дочери обрести счастье и в конце концов нашла ей третьего жениха. Михаил сомневался, что Нелли согласится снова выходить замуж, а когда узнал из письма родителей, что свадьба все-таки состоялась, опасался, как бы и этот брак не принес его сестре новую боль. Но судьба наконец смилостивилась над дочерью Волконских, и она, как вскоре стало известно Михаилу из ее собственных писем, не только не жалела о своем новом браке, но и как будто бы забыла обо всех прошлых бедах. Письма ее были полны радости и желания поделиться ею с братом, а заодно и со всем миром, а когда, приехав в Петербург и узнав, что Нелли с мужем теперь тоже живет там, Михаил Волконский встретился с ней, сестра показалась ему такой же счастливой, какой он помнил ее в детстве и юности, до первого замужества.