Декабристы

Заговор в Зерентуйском руднике заставил правительство поторопиться с тюремным строительством. Местом для новой тюрьмы был выбран Петровский каторжный завод близ Иркутска, куда декабристы были переведены из Читы осенью 1830 г. Они должны были содержаться там в камерах без окон под бдительнейшим надзором не отходящих от них часовых.

Длительный переход на Петровский завод декабристы прошли пешком. На пути к ним пришла весть о революции 1830 г. во Франции. Они встретили это известие с восторгом.

Условия каторги были, конечно, очень тяжелы. Среди декабристов были случаи психических заболеваний.

Очень тяжелым оказалось и положение ссыльнопоселенцев: каторга в Сибири, вопреки предположениям правительства, оказалась чуть ли не более «легким» наказанием, чем поселение. Незнакомые с условиями сибирской жизни правительственные чиновники в Петербурге руководствовались при размещении ссыльнопоселенцев лишь географической картой. Между тем часто какой-нибудь заштатный «город», назначенный для поселения, фактически как город и в природе-то не существовал, а оказывался крохотным поселком из двух-трех торт. Попавшие туда декабристы страдали от невозможно тяжелых условий жизни, голода, отсутствия медицинской помощи, невозможности найти работу.

В особенно трудном положении оказались те декабристы, которым родственники по бедности ничего не могли присылать и не могли хлопотать при дворе об улучшении их участи. Большинство этой группы составляли члены Общества соединенных славян. Им помогали их более обеспеченные товарищи по заключению, получавшие поддержку от семей. Вообще «славяне» держались на каторге несколько обособленно. Это подметил в своих «Записках» И. Якушкин. По его словам, славяне составляли особый кружок — «наиболее замечательный»; «…приглядевшись к ним поближе, можно было убедиться, что для каждого из них сказать и сделать было одно и то же и что в решительную минуту ни один из них не попятился бы назад». Огромным авторитетом среди «славян» продолжал пользоваться Петр Борисов, которому «славяне», по словам того же мемуариста, «оказывали почти безграничную доверенность». Когда в Сибирь пришла «монаршая милость» — разрешение снять с декабристов оковы, лишь члены Общества соединенных славян отказались от нее. Они гордились оковами. Конечно, тюремное начальство не приняло во внимание этого требования, и оковы были сняты со всех.

Декабрист Михаил Сергеевич Лунин и в Сибири повел с царизмом борьбу не на жизнь, а на смерть.

Под видом писем к своей сестре (в замужестве Уваровой) он развернул невероятно смелую противоправительственную пропаганду. В письмах он клеймил самодержавие, разоблачал его преступления. Он считал, что на каторге борьба с царизмом не кончается, и смело продолжал ее один на один. Письма Лунина к сестре переписывались и распространялись по России в копиях. Лунин дал разоблачающую критику на «Донесение Следственной комиссии» — отчет следствия по делу декабристов. Рукопись сочинения Лунина «Взгляд на русское тайное общество с 1816 по 1826 год» попала в 1841 г. в руки III отделения; у Лунина был сделан внезапный обыск, он был арестован и заключен в страшную Акатуевскую тюрьму при Нерчинских горных заводах. Можно сказать, что смертная казнь Лунина была предрешена царизмом: в Акатуе были созданы такие условия, которых не мог бы вынести человек. Лунин погиб в 1845 г.

По делу Лунина (в 1842 г.) был арестован также член Общества соединенных славян Громнитский — секретарь, переписывавший сочинения Лунина, Громнитский был отдан под особый надзор местной полиции.

В 1856 г., после смерти Николая I, в связи с коронацией нового императора Александра II был издан манифест об амнистии декабристов и разрешении им возвратиться из Сибири. В живых декабристов оставалось только человек сорок — около ста человек уже погибли на каторге и в ссылке.

Многие декабристы возвратились, но некоторые остались в Сибири. Декабрист Горбачевский, например, и после этого разрешения остался па Петровском заводе: связи с европейской Россией были у него разорваны, родных там не осталось, а те, кто остался, уже были чужими людьми.

Возвратившись после амнистии в европейскую Россию, некоторые декабристы (например, Оболенский) приняли участие в крестьянской реформе 1861 г., оказавшись на стороне либерального помещичьего лагеря. Но были декабристы, резко отрицательно отнесшиеся к куцей крестьянской реформе, руководимой дворянами-крепостниками. В их числе был и только что упомянутый член Славянского общества И. Горбачевский. «Постепенность, переходное состояние, благоразумная медленность — все это для меня такая философия, которую я никогда не понимал, — писал он своему другу Оболенскому. — Помещикам сказать стоило бы только (крестьянам) — делайте, что хотите, слушайте, кого хотите, берите свое и что вам нужно и необходимо тоже, идите, куда хотите… управляйтесь сами, как знаете». Горбачевский предвидел неизбежность крестьянских восстаний в связи с реформой: «Струна была слишком натянута, чтобы пущенная стрела не пошла прямо к цели».