Декабристы. Актуальные направления исследований

В первые дни междуцарствия Рылеев выступил с инициативой избрания Трубецкого диктатором. В этот период речи о командовании идти еще не могло – перспектива восстания носила гипотетический характер. Рылеев предложил избрать Трубецкого диктатором и, используя этот образ, начал вести работу по привлечению новых участников к организации восстания. Наличие диктатора не препятствовало Рылееву принимать принципиальные решения самостоятельно и оставаться во главе подготовки восстания.

Трубецкой в начальный период междуцарствия, осознавая себя ключевым руководителем, предложил план восстания «от полка к полку». Кроме того, Трубецкой активно наблюдал за развитием династического кризиса и стремился задействовать в восстании высшие органы власти. В это время Рылеев встречался с представителями различных гвардейских полков, в результате чего все подразделения были привлечены исключительно Рылеевым и его окружением. Это позволило ему отказаться от плана Трубецкого и настаивать на собственном плане, согласно которому все восставшие части должны были двигаться на Сенатскую площадь. Этот шаг Рылеева стал первым открытым противоречием между двумя лидерами.

Затем Рылеев, без согласования с Трубецким, назначил его помощников. Ими оказались люди, с которыми Рылеев был связан дружескими узами. Реакция Трубецкого на знакомство с помощниками диктатора, состоявшееся вечером 12 декабря, была незамедлительной. Изменение плана и назначение помощников без его ведома было воспринято Трубецким как оттеснение с руководящей роли в заговоре. Трубецкой из диктатора и предводителя инсуррекции превращался в слепого исполнителя воли Рылеева. Поэтому тогда же, 12 декабря, он попросил отпустить его на юг, а 13 декабря предпринял две отчаянные попытки спасти ситуацию: отправил П. Н. Свистунова с сообщением в Москву для М. Ф. Орлова и И. И. Муравьева-Апостола на юг с письмом к его старшему брату. Оба действия, к которым призывал Трубецкой – приезд Орлова в Петербург и восстание на юге – могли изменить положение. И то, и другое подразумевало изменение баланса сил внутри заговора в Петербурге.

Но уже вечером 13 декабря стало известно, что присяга Николаю назначена на следующий день. У Рылеева состоялось совещание. Осознавая малочисленность войск и собственную ограниченность руководства восстанием, Трубецкой начал уговаривать полковых офицеров не начинать действовать. Вечером 13 декабря Рылеев изменил план восстания и ввел в него положение о том, что первая вышедшая на Сенатскую площадь часть должна идти к Зимнему дворцу, чтобы овладеть им. Командовать этой частью должен был Булатов. Так к вечеру 13 декабря должность диктатора стала пустой метафорой. Понимание этого во многом объясняет поведение Трубецкого в день восстания 14 декабря 1825 г.

Декабристы в сочинении Ф. Ансело «Шесть месяцев в России»

Т. В. Андреева

В начале царствования Николая I проблема восприятия Российской империи в Европе была актуализирована событиями междуцарствия и 14 декабря 1825 г., а затем Польским восстанием, и приобрела важное политическое значение как для власти, так и для общества. На формирование образа России существенное влияние оказывали европейские путешественники, посетившие ее в 1826–1830-х гг. с частными или официальными визитами и оставившие о ней свои воспоминания. Чаще всего они прибывали в страну с ведома или по приглашению императора, для которого лучшей рекомендацией были их аристократическое происхождение или абсолютистско-монархические взгляды.

Для Николая I российские путешествия европейцев, а главное – их возможные мемуарные и литературные «отклики», приобретали статус важных политических событий, поскольку должны были поднять международный престиж России в глазах европейского мира. В условиях ослабления ее державного могущества после династического и политического кризисов конца 1825 г.[685] и всё более усиливавшихся русофобских настроений необходимо было сформировать позитивный образ Российской империи. Важность репрезентации северной монархии была обусловлена также негативной реакцией правительств передовых европейских стран и просвещенного общественного мнения Европы на подавление польского «мятежа», политику русификации и насильственной культурно-религиозной инкорпорации жителей западных губерний и Царства Польского в русский культурный слой.

Между тем иностранцы приезжали в Россию николаевского царствования с разными целями – официально-дипломатическими, политическими, познавательно-академическими, коммерческо-экономическими, личными[686].