Декабристы. Актуальные направления исследований

Факт посещения Матюшкиным Малиновского в его харьковском имении свидетельствует о близких отношениях между ними. Иван Васильевич Малиновский вообще представлял собой некое звено, связующее многих лицеистов, эта роль берет свое начало в далеких лицейских годах, когда он в доме своего отца, первого директора Лицея, в качестве хозяина принимал одноклассников. Кстати, родители Корфа хорошо знали и любили Василия Федоровича Малиновского, часто гостили в его доме[910].

Но вернемся к Матюшкину. Можно повторить то же, что было сказано о Корнилове: с Корфом они встречались на лицейских вечеринках и принадлежали к более узкому кругу, составлявшему ядро лицейского сообщества. Как высоко Корф ценил своего школьного товарища, свидетельствуют его дневниковые записи. В 1838 г. он называет двух однокашников, которые еще могут «всплыть» и достичь высших должностей – Матюшкина и Маслова, а в списке достижений лицеистов 1839 г. сетовал, что Матюшкин не пошел в гражданскую службу («не выбрал сначала другой карьеры»), «где был бы полезнее себе и другим», т. е. признавал за ним большой потенциал чиновника и администратора[911].

Иногда в литературе о декабристах встречается имя еще одного лицеиста – Александра Павловича Бакунина, члена Общества Семисторонней или Семиугольной звезды. Судя по характеристике, которую Корф дал Бакунину в своем списке 1839 г., он относился к нему хорошо и ценил его как «человека с порядочными формами, с благородным честолюбием и с охотой к делу». Последнее качество очень ценилось Корфом. Бывший лицейский однокашник оправдал его ожидания: перейдя в статскую службу «по раскасcировании» Семеновского полка, он «занимал разные должности в московских губернских местах»[912] (таким образом, офицер-семеновец, также как и И. И. Пущин, сознательно выбрал не «блестящее», а «полезное» служение!), после 1825 г. вышел в отставку и уехал в деревню, но позже вернулся на службу, был новгородским вице-губернатором и тверским губернатором (1842–1857), по отзывам современников, неплохим[913].

О близости к декабристским кругам еще одного лицейского – Дмитрия Николаевича Маслова[914] – свидетельствует приглашение его к сотрудничеству в «Журнале политических наук», инициатором издания которого был Н. И. Тургенев. На заседании «Общества 19 года и XIX века», органом которого должен был стать журнал, Д. Н. Маслов читал доклад по статистике[915]. Помимо него к этому обществу «присоединилось несколько молодых людей, бывших воспитанников Лицея» (Пущин, Кюхельбекер, Пушкин)[916], среди которых два будущих активных участника восстания на Сенатской площади. Тихий, «благонравный» Маслов[917] в 1832 г. оставляет выгодную службу и добивается разрешения участвовать в дворянских выборах. Он стал товарищем председателя коммерческого суда в Москве, и на этой должности, по словам Корфа, «сумел приобрести общую любовь и уважение купечества»[918]. Хочется думать, что истоки мотивации этого поступка были связаны с идейными установками Союза благоденствия[919]. Корф, так же как и в случае с И. И. Пущиным, уважительно и с пониманием отнесся к поступку товарища. Однако после женитьбы материальное положение Маслова ухудшилось, тогда-то Корф решил помочь ему, а заодно обеспечить себе «тыл», поскольку на лицейского товарища вполне можно было положиться[920]. Корф пригласил его в Петербург на должность статс-секретаря департамента законов и никогда об этом не пожалел. Свое решение он объяснял следующим образом: «…один мой выбор его в эту должность доказывает уже высокое мое об нем мнение» как о «человеке, замечательном по уму, характеру, дару слова, перу и необыкновенной ретивости»[921]. Таким образом, с 1839 г. Маслов попал под главенство «начальника-товарища»[922] и сделал блестящую карьеру.