Декабристы. Беспредел по-русски

На московском сборище Якушкин решил свести счеты с жизнью, прихватив с собой на тот свет государя императора. План его был следующим: вооружившись двумя пистолетами, он дождется, пока император выйдет из Успенского собора. Потом один пистолет разрядит в царя, другой – в себя.

Никита Муравьев и Федор Шаховской также выразили готовность стать цареубийцами… Как видим, задолго до восстания на Сенатской площади члены «Союза спасения» уже были готовы стрелять в царя. По крайней мере, на словах.

Но дело закончилось ничем. Поговорили еще – и решили дождаться Трубецкого, чтобы он все объяснил. Или, по другой версии, решили, что народ не поймет. Так и оставили. А возможно – и это скорее всего, – опомнились. Кричали, кричали, стараясь показаться друг перед другом героями. А потом поняли, что заигрались, – и потихоньку сдали назад…

Я не зря употребил термин «богема». В том смысле, что богема – это своеобразная среда, живущая по особым законам. Эдакий «театр в жизни». Сходство, кстати, усугубляется тем, что среди декабристов и их окружения имелось множество поэтов, философов и прочих творческих людей. Таких типов, как Якушкин, я встречал и в нынешних творческих тусовках. Как правило, они оказывались абсолютно пустыми людьми.

Богема – структура иерархическая. Здесь обязательно имеются лидеры, их последователи, восторженные поклонники и массовка, которая создает фон. Достаточно прочитать материалы Сенатской комиссии, которая вела следствие по делу декабристов, чтобы убедиться: в этой среде все обстояло именно так. На следствие тягали огромное множество людей, которые знали о тайных обществах и бывали на их тусовках. Особенно это относится к «Союзу спасения». Но только бывали – и больше ничего не делали. Выпили, поговорили о свободе, попроклинали «тиранов». Ну и что? Им, представителям «массовки», кстати, ничего и не сделали. Иначе пришлось бы выкосить чуть ли не всю молодую дворянскую верхушку. Типичный пример – великий поэт Александр Сергеевич Грибоедов, который имел неприятности из-за своих знакомств, но отделался легким испугом [2].

Итак, до некоторого времени шла достаточно безобидная веселая игра. Заметим, что принцип «дождаться междуцарствия» психологически очень комфортен. Александр I был еще молодым и здоровым человеком. Решительные действия откладывались.

Но богема имеет еще один закон. Рано или поздно лидерам приходится, говоря современным языком, отвечать за базар. А лидеры уже не мыслят себя вне этого мира. Для них он заслоняет Родину, долг и даже здравый смысл. Так, впрочем, бывает не только в богеме. Я как криминальный журналист знаю множество совершенно диких уголовных дел – когда взрослые и вроде бы разумные люди совершали чудовищные и бессмысленные поступки только потому, что не хотели выглядеть перед друзьями «слабаками».

Когда речь идет о художниках или поэтах – в таком раскладе нет ничего страшного. Но если принципы богемной жизни перенесены в область политического экстремизма… Болтать надоедает. И лидеры начинают читать в глазах сторонников немой вопрос: так что ж, ребята? Когда дело делать будем? Тогда жди беды. Особенно когда на верхушке богемной пирамиды сидят не книжные мальчики, а боевые офицеры. Да и понятие «честь» еще не забыто. Сказал – отвечай.

Кстати, похожие ситуации случались в разные времена и в разных странах. К примеру, в Германии и Италии конца шестидесятых годов XX века жили милые мальчики и девочки, которые тусовались, курили «травку», занимались групповым сексом, общались и болтали о Марксе, Ленине и мировой революции. Но там тоже настала пора отвечать за красивые слова. Результат – террористические группировки RAF и «Красные бригады», при упоминании которых немцам и итальянцам до сих пор становится нехорошо…

Есть еще один вопрос: а кто принес в тайное общество идею цареубийства? Нет, монархов, в том числе и в России, к этому времени накрошили предостаточно. Но чтобы вот так, на паперти церкви… Это мы живем в эпоху, когда уже не удивишь никакими политическими убийствами. Но для людей того времени (заметим, людей верующих) убить «Божьего помазанника» – это было крутенько. Недаром ведь декабристы в итоге на этот шаг так и не решились. Хотя во время восстания в Петербурге им это ничего не стоило. С Якушкина взять нечего. Судя по его «Запискам», он и в самом деле не очень дружил с головой. Пестель в 1817 году был новичком. Но имелся еще один персонаж.

Знакомьтесь: Михаил Лунин. Пожалуй, самая загадочная фигура среди декабристов. Для начала, он был несколько старше своих подельщиков по «Союзу спасения», воспитан в католической вере и, в отличие от остальных, питал явные симпатии к Польше. Провоевал все наполеоновские войны. Потом ни с того ни с сего вышел в отставку. В 1823 году снова, как тогда говорили, «вступил в службу».