Декабристы на Севере

Лишь более чем через два десятилетия после выступления декабристов, весной 1847 года, царь разрешил Жукову приехать в Петербург для встречи с родственниками и определения на учебу детей: дочери — в закрытое женское учебное заведение, двух сыновей — в гвардейскую юнкерскую школу.[174] Сообщая об этом министру внутренних дел Перовскому, новый шеф жандармов Орлов сделал приписку: “При том покорнейше прошу вас, дабы по прибытии в С.-Петербург г. Жукова, имелось за ним, во все время бытности его здесь, с вашей стороны секретное наблюдение”.[175] Полицейская слежка за Жуковым сохранялась до смерти декабриста. Столь злопамятным и мстительным было царское правительство.

СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ КАШКИН

Губернский секретарь Сергей Николаевич Кашкин был отпрыском древнего русского рода. Он родился 17 апреля 1799 года в Москве в семье известного вельможи сенатора Николая Евгеньевича Кашкина. У отца была богатая библиотека, многочисленные и прочные столичные связи. Он часто устраивал приемы, балы, литературные и музыкальные вечера, в которых участвовали известные писатели, художники, актеры. Хорошо знал Н.Е. Кашкина и бывал в доме сенатора А.С. Пушкин. Мать Сергея, Анна Гавриловна Бахметева, была в приятельских отношениях с Н.М. Карамзиным.

Будущий декабрист получил в родительском доме блестящее образование. В Московском университете, в котором воспитывались в разное время И.А. Анненков, братья Николай и Павел Бобрищевы-Пушкины, И.Г. Бурцев, Николай Крюков, Артамон Муравьев, А.А. Тучков и многие другие декабристы, он слушал лекции по физике. Отец прочил сыну военную карьеру.

В 1812 году Сергея Кашкина зачислили урядником в Московское ополчение. В 1818 году он стал офицером. 20 сентября следующего года в чине подпоручика был переведен в лейб-гвардии Павловский полк, где служил тогда его двоюродный брат и друг князь Евгений Петрович Оболенский — будущий руководитель вооруженного восстания в Петербурге, сменивший на этом посту в конце дня 14 декабря “диктатора” С.П. Трубецкого, не явившегося на Сенатскую площадь.

Е.П. Оболенский как старший по возрасту (родился в апреле 1796 года), бесспорно, оказывал идейное влияние на младшего годами родственника. Он же принял Кашкина в 1823 году в тайное общество, с тем чтобы “заботиться о распространении просвещения, стараться освобождать от рабства дворовых людей и быть вообще полезным гражданином”.[176] Крепостное право было особенно ненавистно Кашкину, и борьба с ним влекла его в революционную организацию.

Не будем преувеличивать зависимость Кашкина от Оболенского. Известно, что еще в 1819 году члены Союза благоденствия Я. Толстой, А. Токарев, Ф. Глинка при участии С. Кашкина и Е. Оболенского создали общество “Добра и правды”, которое хотело составить конституцию и утвердить в государстве справедливость. Хотя кружок распался, не успев оформиться, участие в нем Кашкина свидетельствовало о том, что он был подготовлен к вступлению в более действенную, декабристскую организацию. Оболенский помог Кашкину осуществить созревшую мечту.

Руководство Северного общества декабристов озабочено было положением дел в Москве. В начале 1825 года приезжавший в первопрестольную Е.П. Оболенский созвал организационное совещание местных декабристов, на котором присутствовали Иван Пущин, Сергей Кашкин, Алексей Тучков, Михаил Нарышкин, Павел Колошин, Алексей Семенов и Константин Оболенский.[177] Совещание единогласно выбрало И.И. Пущина председателем, или презусом, Московской управы тайного общества, подчинявшейся руководству Северного союза.[178] Деятельным членом филиала был С.Н. Кашкин. Е.П. Оболенский, приезжая в Москву, всякий раз навещал Кашкина, переписывался с братом,[179] информировал его о делах и планах конспиративной организации. С каких идейных позиций освещал Оболенский внутреннюю жизнь Северного союза, можно предполагать, если учесть, что он принадлежал к рылеевскому центру и одно время солидаризировался с основными положениями республиканской программы П.И. Пестеля. По признанию самого Кашкина, он слышал от Оболенского еще в 1823 году “изъявление преступных мыслей”.[180] С.Н. Кашкйй постоянно находился в сфере действия пропаганды Е.П. Оболенского, был в курсе планов, дел и программно-тактических требований Северного общества.

С.Н. Кашкин играл заметную роль во многих ответственных начинаниях декабристов. Он знал о намерении Якубовича совершить покушение на жизнь Александра I. От Пущина получил конституцию Никиты Муравьева, привезенную последним в Москву в сентябре 1825 года. Едва ли следует пояснять, что не каждому члену Московской управы доверяли хранение такого ответственного политического документа, каким являлась конституция Н. Муравьева. Для этого нужно было принадлежать к руководящему ядру организации. Документ был передан не просто на хранение, но и для снятия с него копии, на что Сергей Николаевич дал свое согласие.[181]