Декабристы на Севере

Под началом А.Г. Непенина были солдаты неграмотные, забитые, безгласные. Их судьба прямо зависела от его воли. Полковой командир по-отечески заботился о своих подчиненных. Деятельного, прогрессивно настроенного штабс-капитана В.Ф. Раевского он не раз посылал в роты полка для расследования солдатских жалоб. Так, 3 декабря 1818 г. В.Ф. Раевский был командирован А.Г. Непениным в 3-ю егерскую роту для расследования жалобы солдат на ротного командира штабс-капитана Ровенского, расходовавшего без ведома роты солдатские деньги и отправляющего солдат на незаконные работы.[357] 29 декабря 1820 г. А.Г. Непенин предписывает В.Ф. Раевскому расследовать причины побегов солдат из 2-го батальона в городе Килии, а также выяснить, “не имеют ли нижние чины претензий на своих командиров… и главное, нет ли побоев”.[358] Выполнив поручения, Раевский доложил полковому командиру, что во 2-й карабинерной роте подпоручик Нер “сильно и жестоко бил людей своеручно по зубам, впоследствии же времени, после приказов и подтверждений Вашего высокоблагородия, побои господином Нером совершенно прекращены были”, в 4-й егерской роте “фельдфебель Садовский, кроме жестоких побоев своеручно по зубам, наказывал даже и по сие время некоторых палками и тесаками… удерживал часть провианта”, в 5-й егерской роте поручик Андреевский “не встречал иначе роты, как самыми жестокими ругательствами и поносительными выражениями… за учение наказывал от 100 до 300 ударов палками, что и в штрафную книгу не заносилось. Побои же по зубам, по голове и прочим частям корпуса солдаты не ставят в счет — унтер-офицеры Назарьев и Донец не только жестоко били людей по зубам, но первый весьма часто грызет людей за уши и за лицо… в декабре за целый месяц солдаты не получали провианта”. Только в учебной команде и 6-й роте Раевский не обнаружил злоупотреблений. В заключении рапорта он сделал вывод, что другой причины побегов “открыть не мог, как от обхождения командиров вообще с своими подчиненными”.[359]

В этом рапорте В.Ф. Раевский упоминает приказы, после которых в одной из рот были прекращены побои солдат. Что же это за документы? 9 декабря 1820 г. полковник А.Г. Непенин подписывает приказ за № 177, в котором требует от командиров своего полка, чтобы они “сколь наивозможно пеклись о сбережении нижних чинов и чтобы побои палками, а особенно кулаками по лицу совершенно были истреблены… учить людей с терпением, и всякий ружейный прием и правильную маршировку растолковывать внятно… Учение производить так, чтобы солдат непременно имел в неделю два дня от ученья свободных, а потому в субботу и воскресенье ученья не делать. Г[осподам] ротным командирам завести в деревнях бани… Чистота и опрятность есть лучший способ к сохранению здоровья, а потому гг. ротным командирам за сим иметь бдительный надзор и строго приказывать своим унтер-офицерам, чтоб они как можно чаще осматривали людей: чисты ли на них рубахи, подвертки, равно моют ли руки и ноги. По наступлении зимнего времени сколь возможно избегать от посылки людей за маловажными делами из одной деревни в другую… а по экстренной надобности посылать на подводах… Спрашивать людей, не делаемы ли им от кого-нибудь притеснения, всем ли сполна удовольствованы им принадлежащим и не имеют ли какой претензии, особенно не был ли кто наказан напрасно или несоразмерно вине…”.[360] Завершает этот приказ распоряжение А.Г. Непенина ежемесячно докладывать ему о соблюдении предписания.

Приказ этот был издан на основании распоряжений начальника дивизии генерала М.Ф. Орлова, подписавшего первый такого рода приказ 3 августа 1820 г., затем — 18 октября 1820 г., 29 марта 1821 г., 6 января 1822 г.[361] Эти и другие документы по существу были политической пропагандой среди подчиненных вверенной ему дивизии, ибо вопреки сложившемуся в армии представлению о рядовых, Орлов писал, что солдаты “такие же люди, как и мы”, что “они могут чувствовать и думать, имеют добродетели, им свойственные”, и что “можно их подвинуть ко всему великому и славному без палок и побоев”. Позднее Орлову, Непенину, Раевскому забота о солдатах, отмена телесных наказаний были поставлены в вину как “вольнодумство”. Корпусный командир Сабанеев называл приказы М.Ф. Орлова “чудовищными произведениями русских якобинцев”. По словам этого солдафона, доносившего в январе 1822 г. начальнику штаба П.Д. Киселеву, М.Ф. Орлов при обучении одного из батальонов 32-го полка “твердит солдатам, что палок нет и их никто щелчком тронуть не смеет”.