Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

- С вашей позиции простреливается вся Биржевая площадь! У вас под прицелом будет Синод, Пакгаузы, Портовая таможня, Биржа, Типография. Если переместитесь на другую сторону здания, то сможете Исаакиевский мост обстреливать, что к Сенату выводит. Помните, огонь надо открывать, в первую очередь выцеливая офицеров и только в том случае, если у офицера ведущего воинскую колонну на руке нет белой повязки. Это очень важно! Офицеры с белыми повязками на руках и соответственно приданные им части являются нашими революционными войсками, открывать по ним огонь ни в коем случае нельзя, наоборот, если они войдут с кем в боестолкновение, то вы обязаны поддержать их своим огнем! Ясно?

- Да, мистер Каховски!

- А так, вы здесь будете в относительной безопасности. И если только солдаты с улицы не увидят вспышек выстрелов, то они не в жизнь не догадаются, откуда именно ведется огонь. С таких огромных дистанций и так точно еще никто в мире не стреляет. Только один Иван Михайлович, светлая голова, до такого умудрился додуматься!

Ирландцы согласно покивали.

- Вопросы?

- Нет, мистер Каховски. Вы с мистером Головиным нас уже не первую неделю наставляете, мы все помним и знаем.

- Если что надо будет, например, сменить позицию, то я или сам к вам приеду, или пришлю связного, опять же, с белой повязкой на рукаве. Если какие военные или полицейские чины попытаются к вам заявиться без повязок – смело их расстреливайте! Ладно, мне с вами некогда, еще девять расчетов надо расставить по позициям. Счастливо вам, парни!

***

В начале восьмого утра я уже подъезжал к Рылееву. У дома Кондратия стояли крытые экипажи. Оказался у него в гостях далеко не первым, и даже не вторым гостем. Штейнгель с Трубецким маялись дурью, в очередной раз, оттачивая содержащиеся в Манифесте формулировки. Я сразу женаправился к офицерам гвардейских полков и находящимся в их кругу немногочисленным связным вовлеченных в заговор полковых командиров.

Поговорить нам с ними вдумчиво не удалось. Явился, не запылился, похищенный накануне Сухозанет, в компании Кюхельбекера идвух ирландцев. Вместе с генералом прибыл и известный в наших кругах подполковник артиллерии Панов Николай Максимович - вольнодумец, как тогда былопринято говорить и либерал. Принять его в Общество мы не успели, но зато сейчасБатенков отведя Панова в сторону, принялся агитировать своего коллегу.

Командующий Гвардейской артиллерией, Сухозанет, поведал нам об отказе артиллеристов присягать Николаю, офицеры отартиллерии хотят, чтобы правильность присяги подтвердил им лично КонстантинПавлович.

Это все было замечательно, но я с нетерпением ожидал почему-то задерживающегося связного от Оболенского. Он, вместе с генералом Шиповым, уже через полчаса должны были начать подниматьполки 2-й гвардейской пехотной бригады, а именно Семеновский и Гренадерский.

Но времени даром я не терял. Дал последние инструкции находящимся здесь, в доме Рылеева, полковым офицерам – помощникам«смотрящих» и отправил их обратно в полки. Общее выступление полков было назначенона половину девятого и им следовало поспешить. По рассказам помощников «смотрящих» минувшая ночь в вовлеченных в заговор полках прошла весьма бурно. В некоторые солдатские казармы, тайком, удалось доставить бочки с пойлом и во время их распития с солдатами велись разговоры о том, что Константин от престола не отказывался, Николай – узурпатор и утром надо будет разобраться и с Николаем и с войсками примкнувшими к этому Каину, в противном же случае, получив власть, ненормальный Николай всю гвардию своим фрунтом изведет и в могилы загонит. Все эти речи находили у солдат весьма горячий отклик.

Только отправил гвардейцев по полкам как прискакал связной Оболенского с известием, что генерал Шипов внезапно заболел и сейчас вместо того, чтобы своим словом поднимать полки, лежит в немощи у себя дома. Приказал немедля седлать коня, намереваясь сыграть роль скорой помощи –лично посетить и быстро «вылечить» генерала.

И тут неожиданно вбежал Александр Бестужев.

- Московский полк взбунтовался! Шеншин и Фредерикс тяжело ранены, и восставшие идут к Сенату. Я едва успел их опередить!

От услышанных известий все присутствующие у Рылеева воспряли духом, начиналось восстание ...

Не отменяя своего решения лично ехать к генералу, приказал Трубецкому – назначенному мной начальнику штаба восстания, срочно выезжать на Сенатскую площадь и дожидаться меня там. Ехать со мной увязался Фонвизин со своими людьми. С Шиповым отставной полковник был хорошо знаком и брался проконтролировать действия генерала. Возражать я не стал.