Декабристы-участники войн 1805-1814 гг.

М. Н. Муравьев, прапорщик свиты по квартирмейстерской части, во время Бородинской битвы находился в распоряжении начальника главного штаба генерала Беннигсена. Ему еще не было и 16 лет. «На батарее Раевского, где был огонь ужасный, лошадь его убило ядром… Ядро вылетело сквозь лошадь и задело ему левую ногу… не раздробив, однако, кости, бросило на землю, о которую он ударился головой и лишился на время памяти». Беннигсен, уверенный, что он убит, воскликнул: «Жаль, это был хороший офицер»^{97}. За Бородино М. Н. Муравьев «заслужил Владимирский крест (Владимира 4-й степени с бантом. — Л. П.) — заслужил очень тяжело: он чуть не потерял ногу»^{98}.

Колонна, состоящая из лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков, в 5 часов утра заняла позицию в резерве позади стыка правого крыла 2-й армии и левого крыла центра с батареей Раевского. Битва на левом фланге и в центре русской армии разгоралась все сильней; последовал приказ приблизить гвардию к первой линии боя, что было немедленно исполнено. С этого времени преображенцы и семеновцы находились под беспрерывным жестоким перекрестным огнем, который французы вели против батареи Раевского и 2-й армии. В продолжение 14 часов над ними проносились ядра, картечь и ружейные пули.

В четвертом часу дня бой за батарею Раевского достиг своего апогея. Неприятельская кавалерия (5-й кирасирский полк во главе с Коленкуром и уланы корпуса Латур-Мобура), прорвавшись, стремительно понеслась на гвардейские полки. С барабанным боем и громовым «Ура!» семеновцы и преображенцы встретили неприятельскую конницу штыками. Следовавшие одна за другой атаки были отбиты. Противник обратился в бегство. Прорыва не произошло, несмотря на то что батарея Раевского оказалась в руках врага. В седьмом часу вечера выстрелы стали смолкать. Гвардия не оставила позиций.

Прапорщик М. И. Муравьев-Апостол и И. Д. Якушкин во время Бородинской битвы стояли в охране знамени 3-го батальона Семеновского полка.

За героизм и стойкость в сражении они были одновременно награждены солдатскими знаками военного ордена. У каждого из них в формулярном списке отмечено: «Награжден знаком отличия военного ордена св. Георгия». У Якушкина № 16697, у Муравьева-Апостола № 16698^{99}. Любимые и уважаемые солдатами, они получили солдатский знак отличия военного ордена по большинству голосов от низших чинов седьмой роты. Присуждение офицерам такого военного ордена — редкий случай в истории русской армии.

П. С. Пущин, вспоминая настроения своих однополчан перед Бородинским сражением, писал: «Все мы горим нетерпением сразиться, каждый из нас готов пролить кровь до последней капли, и, если нас хорошо направят, мы причиним неприятелю много вреда». За отличие в бою его наградили орденом Владимира 4-й степени^{100}. «Пролить кровь до последней капли» за свою Родину готовы были и другие семеновцы: подпоручик С. П. Трубецкой, штабс-капитан С. Г. Краснокутский, подпрапорщик П. Я. Чаадаев, который за участие в сражении был произведен в прапорщики, прапорщик В. И. Гурко, произведенный в подпоручики. Подпрапорщик И. Д. Щербатов «за отличие, мужество и храбрость» произведен в прапорщики^{101}.

Стойко держались под огнем противника и офицеры Преображенского полка: подпрапорщик И. В. Поджио, поручик С. П. Шипов, прапорщик И. П. Шипов, прапорщик П. А. Катенин.

В атаке на занятую французами батарею Раевского участвовал поручик П. X. Граббе, адъютант генерала А. П. Ермолова. Когда французам удалось овладеть Курганной батареей, выбив ее защитников — солдат 26-й пехотной дивизии, Ермолов кинулся наперерез «бегущей 26-й дивизии с Уфимским батальоном 24-й дивизии, сомкнутым в густую колонну, остановил ее и повел с мужеством к высоте»^{102}. Батарея была вновь отбита. Рядом с Ермоловым сражался П. X. Граббе.

После ранения Ермолова Граббе находился сначала при генерале Раевском, а затем, в конце дня, при Кутузове, выполняя его поручения. Не зная еще точно потерь во время сражения, Кутузов отдал приказ о возобновлении битвы на следующее утро. Поручика Граббе, привезшего в штаб 1-й армии этот приказ, «офицеры целовали за радостную весть. Нижние чины приняли ее с удовольствием». За участие в Бородинской битве Граббе был награжден орденом Анны 2-й степени^{103}.

Два других адъютанта Ермолова, штаб-ротмистр кавалергардского полка П. П. Лопухин и поручик Измайловского полка М. А. Фонвизин, выполняли поручения своего начальника по связи с действующими войсками, постоянно находясь в самой гуще боя. «За отличие» оба награждены орденом Анны 2-й степени^{104}.

А. Н. Муравьев во время Бородинской битвы состоял при главнокомандующем 1-й армии Барклае-де-Толли «во все продолжение сражения». Он находился в самой гуще боя в центре русской позиции. «Я видел эту ужасную сечу, весь день присутствовал на ней, был действующим лицом, употребляем был Барклаем-де-Толли, при котором весь день находился и исполнял его приказания», — вспоминал Муравьев много лет спустя^{105}.