Декада. Дети полуночи (СИ)

- Шикарно. Замечательно. Просто прекрасно. Как же вы меня, о единый, достали, - нервно выдала я, скрещивая руки на груди. - Сначала эти безумные недоведьмы предлагают сжечь меня, чтобы от греха подальше, потом ты объявляешься, весь такой из себя красивый, умный, хитрый, злишься черт знает на что, потом этот, бескрылый, с претензиями, будто я ему что-то должна, потом сестра с её нравоучениями и немым укором, а сейчас опять ты. Люблю, буду рядом, не смотря ни на что, но что-то забыл сказать. Ах да, я обручен, совсем запамятовал. Такое ощущение, что стоило мне покинуть Вонгру, как весь мир перевернулся, чокнулся, принял что-то просто убойное.

- Дарта, но ведь это такая мелочь, - Рик шагнул ко мне, но тут же замер, встречая лишь холодный взгляд, полный безразличия. По крайней мере, именно это я старалась передать ему.

Годы унижения, где мне неустанно повторяли, что я никто, что меня и рождаться то и не должно было, годы страхов и вглядывания вдаль, годы сна в своих мечтаниях, годы пустых надежд, чтобы придти к этому? К обману, к презрению, к страху? Я, верховная черной звезды, я, ведьма пяти стихий, я Дарта из Вонгры, такой ли жизни я хочу? Быть той, кто дарит сестре сожаление и страх. Быть любовницей княжича. Быть разменной монетой в партии противников. Бояться самой себя и своей силы. Сейчас во мне клокотала тьма, кормя этот шторм, больше не разрушая мой мир. О нет, сейчас этот ураган ограждал меня, срывал с иллюзий их искусные маски, обнажая остов. Я сливалась с ним воедино, принимала его и даже была благодарна.

Шторм никогда не разрушал меня, никогда не нёс угрозы. Он был мной, сильнейшей моей частью, которую всю жизнь пытались заставить подчиняться и молчать. Накормленный тьмой, он стирал с глаз слёзы напуганной девочки, он уносил прочь сомнения и сожаления, оставляя после себя пустоту и прохладу.

- И не смей ко мне подходить, - отрезала я, перебирая пальцами нити магии, когда Рик снова попытался шагнуть ко мне. - Мастер Рокхи, простите за беспокойство. Надеюсь, восстановление артефакта для меня будет выполнено до конца недели, а то, боюсь, одним княжичем станет меньше. Ещё раз прошу прощения, но мне, пожалуй, пора.

- Дарта, но я...

Я уже направилась к выходу, но остановилась, вскинув руку, и сжала пальцы, приподнимая вверх. Ротрик схватился за горло, пытаясь сорвать чистую тьму с шеи, но магия сковала его плотным кольцом, приподнимая над полом и лишая возможности вздохнуть.

- Что же, в одном моя сестра была права. Разбитое сердце это больно, Рик. Я так долго боялась этой силы, этой чистой тьмы, но сейчас, когда только она не предавала, не врала мне, когда кроме этой силы у меня нет больше ничего, ни старого друга, ни сестры... Спасибо тебе, Ротрик, теперь я вижу, - усмехнулась я, перебирая пальцами воздух, от чего вампир только сильнее захрипел. - Теперь вижу.

Покидала я лавочку мастера с единственным желанием - не видеть никого из знакомых. Злая на весь свет, я отправилась в таверну, желая залить горе бокальчиком вина и заесть это горячим. Но стоило войти в первую попавшуюся на пути таверну, как на меня уставились с тридцать злых, только-только разнятых после драки мужчин с суровыми мордами и оружием наперевес. И единственная более-менее доброжелательная морда, сидящая пятой точкой на столе и крутившая в руках пиратскую шапку капитана, одарила меня голодной улыбкой, забивая в гроб последний гвоздь.

- Какая цаца!

ГЛАВА ПЯТАЯ. И ЕЩЁ ПО ОДНОЙ.

-.. А девка сера Боржа, красивей что осла,

Влюбилася в пирата, лихого богача,

Крутилась с ним, вертелась,

Трясла большим верхом,

Ведь клад у сера Боржа

Давно покрылся мхом...

Грудной смех прокатился по таверне, завершившись дружным звоном железный кружек с брагой, и я закинула в себя остатки немного пресного, но очень пьяного вина, закусывая его вяленой олениной.

- Хорошая ты баба, Дарта, вот душевная, - обнял меня пират, оставляя на щеке жирный поцелуй. - Пиратской душой клянусь, наша ты.

- Как капитан 'Бывалого' приглашаю на борт, - подмигнул довольно молодой пират со шрамом на подбородке, обнимая южанку с весьма впечатлительными формами. - Два дня до берега и в путь. Иго, говорю, братья?

- ИГО! - раздался кличь со всех сторон, и брага снова полилась в кружки. Зазвенела лютня, начиная новую песню, и я попыталась собрать глаза в кучу.

- Блуждал Бывалый в море, там звёзд на небе нет,

Блуждал Бывалый в горе, надежды выжить нет,

Но капитан Ромате, любитель отдохнуть,

Приказ отдал безумный, закрыть глаза и в путь.

Кругом туман и скалы, кругом глухая тишь,

С борта сбежала в море седая наша мышь,

Но капитан Ромате, налей ему вина,

Стоял невозмутимый, вот точно как скала,

Блуждали мы в тумане, там гиблые места,

Надежды было выжить да хоть бы ноль из ста,

Но капитан Ромате, да будет он богат,

Он смерти не боялся, не повернул назад.

'Бывалый наш не сядет', - сказал он,- 'на мели,

А ты мой друг отважный, присядь и отдохни,

Закрой глаза, в них проку, что в карте нашей нет,

И слушай: за туманом сокрыт богатый свет'.

Туманы нас дразнили, за этой пеленой