Декаданс

— Я сразу сказал Инге, что она уже сама свихнулась от своих психологических изысканий, и у нас тогда произошла крупная ссора, — пояснил Алик. — Я ушел из дома, посидел в баре, подумал... ну и выпил, ясное дело, а потом решил с Игорехой посоветоваться. Вспомнил, что он собирался в мастерской у Белякова, у Ивана Андреевича, поработать, и рванул туда, а вы там с ним были вместе, Поля. Помнишь?

— В каком смысле «были вместе»? — прищурилась Катя. — Спали, что ли?

— Да что ты несешь? — отмахнулся Алик. — Игореха портрет с Поли писал, вот этот.

Он указал на обложку буклета, который лежал на виду.

— И вот когда я там увидел тебя, Поля, у меня в голове что-то окончательно сдвинулось. Не знаю, инстинкты какие-то взыграли, мужской азарт или что, но я ни за что не хотел уступать тебя Игорю. Мне еще в Мексике показалось, что ты до сих пор ко мне неравнодушна, и это как-то грело изнутри, понимаешь? Сознание, что кто-то тебя по-настоящему любит, без всякой шелухи... А там, в мастерской, не знаю, с чего мне это вдруг показалось, но вы с Игорем так органично смотрелись рядом, что я просто струхнул. И приревновал, не без этого... Как подумал, что лишусь этого твоего чувства, твоей улыбки, поддержки, что все это достанется ему...

— Другими словами, тебе нужно было рядом тихое бессловесное существо, вся жизнь которого состоит в том, чтобы восхищаться тобой, — подытожила Полина. — И вдруг оказалось, что у этого существа может начаться своя жизнь, да еще с другими людьми... Алик, а ты ведь просто безграничный подлец, Инге до тебя еще расти!

Она внимательно посмотрела ему в глаза и увидела плещущийся в них страх — конечно, Алик прекрасно помнил, как отговаривал Полину от романа с Игорем, и сейчас очень боялся, что она выдаст его другу. Но девушка больше ничего не сказала.

А Игорь медленно встал со стула, подошел к Алику и небрежно ударил его по щеке ребром ладони.

— Это тебе за то, что Поля чуть не погибла, — тихо сказал он. — А друга у тебя больше нет, Кузнецов, если мы вообще когда-то были друзьями. С этого момента забудь, что я существую на свете.

— О чем он говорит? — испуганно спросил Алик, повернувшись к Полине. — В каком смысле «чуть не погибла», Поля? Ты что, пыталась покончить с собой?

Девушка горько усмехнулась:

— Нет, Алик, все было совсем не так поэтично. После пансионата я попала в больницу с внематочной беременностью, плод, конечно, не уцелел, а мне удалось выкарабкаться. Но знаешь, это оказался урок на всю жизнь. Не знаю, когда я теперь вообще смогу кому-либо доверять...

— Беременность? — повторил Алик, будто пробуя это слово на вкус. — Это как же, Поля? Ты ждала от меня ребенка? Почему ты не сказала? Я что, мог стать отцом?! Ну, хотя бы в теории, хоть недолго, но мог, да?

— Каким отцом, Алик? — ожесточенно вздохнул Игорь. — Совсем, что ли? Ты алкоголик, что от тебя могло родиться?! Да если бы Полина так не пострадала, я бы сказал, что это наилучший вариант.

Он взял свою куртку и направился к двери. Обернувшись, Игорь сказал:

— Поля, ты мне все-таки звони иногда.

— Спасибо, Игорь, непременно, — тепло ответила девушка и вздохнула.

Глава 16

Поначалу Полина сочла, что студенчество стало окончательно перевернутой страницей в ее жизни. После раздумий она все-таки рассказала обо всем Арине Юрьевне, и та была в ужасе, но потом твердо сказала дочери:

— Поленька, только не вздумай винить во всем одну себя. Да, ты поступила нехорошо, приняв ухаживания Алика, но ты была влюблена, ты давно раскаялась, не хотела никому портить жизнь, и кроме того, пострадала больше всех. А вот Алик и Инга сознательно шли на подлость, при этом ничем не рискуя. Так что просто оставь это в прошлом. Вот увидишь, наша психика так устроена, что почти все может отболеть.

Отцу они обе решили ничего не говорить, а тот ни разу не попытался выведать у дочери, от кого была ее неудачная беременность. Больше ни с кем эту злосчастную тему и не пришлось обсуждать — все немногочисленные родственники и знакомые Шихаевых были не настолько им близки, чтобы ставить в известность о таких вещах.

Девушка была уверена, что Инга и ее супруг больше ее не побеспокоят, но через несколько дней после разговора с ребятами Алик вдруг позвонил. Без долгих предисловий, торопливо, будто боясь, что она его прервет, молодой мужчина заговорил:

— Я все понимаю, Поля, ты сейчас не желаешь ни слышать меня, ни видеть, но все-таки выслушай напоследок. Мне не хочется, чтобы мы навсегда разошлись вот так, и не врагами, и не пойми кем. Нет, я не собираюсь делать красивую мину и даже не смею просить у тебя прощения, как и у Игоря, но мне хотелось бы, чтобы вы знали: я не совсем уж законченная трусливая сволочь...

— Ну и что ты мне предлагаешь? — устало спросила Полина. — Моральную компенсацию?

Несмотря на ее сухой и недобрый тон, Алик не отступил: по-видимому, вопросительная форма его подбодрила.