Декадент (ЛП)

Дик стиснул зубы, выводя ее из магазина подарков в направлении машины. Джек шел рядом, держа Морган под руку.

- Некоторые журналисты оставили без внимания твое письмо, посчитав его "газетной уткой".

- Проклятье! Я поставила самого Джесси в копию. Я разорвала все отношения с ним. Он знает, это я отправила те письма.

- Ага. Однако он помалкивает об этом.

Кимбер прикусила внутреннюю сторону щеки, когда Дик подтолкнул ее внутрь машины, пока он сам внимательно просматривал каждый дюйм парковки, вероятно, он видел каждого муравья в трещинах бетона. Джек похлопал Дика по плечу и ушел со своей красавицей-женой.

Что, черт возьми, она собирается делать? Ким не хотела устраивать грызню с Джесси в прессе... Когда она покинет домик на болоте, то не хочет видеть стервятников с камерами у своей двери днем и ночью. Да и это все не может идти на пользу Джесси.

- Что бы ты ни задумала, - предупредил Дик, садясь в водительское кресло и давая задний ход. - Ответ - нет.

- Я должна сделать что-нибудь, чтобы прекратить это.

- Нет.

- Но...

- Нет.

- Чтоб тебя. Почему нет?

- Мы долго и упорно трудились над тем, чтобы защитить тебя. Джесси сам сделал свой выбор. Я стоял там и смотрел, как ты уходишь к нему. Он ничего не сделал, чтобы у вас все получилось. Ты не должна рисковать своей жизнью, чтобы вытащить его тупую задницу из этого бедлама, потому что он – придурок.

- Но...

- Ты хочешь вернуться к нему?

Проклятье. Он загнал ее в угол всего парой слов.

- Нет.

Дик метнул в нее взгляд, который она не смогла расшифровать.

- Тебе хорошо со мной и Люком?

- Мне не нравится прятаться непонятно где и быть вдали от отца.

- Ответь на вопрос.

Большой и, казалось бы, непобедимый Дик спрашивал, была ли она счастлива и хотела бы остаться с ним и его братом? Было похоже, что это имело для него значение. Она подавила улыбку. Вопрос казался почти... милым. Внутри затрепетала надежда.

Она потянулась через салон внедорожника и положила руку на бедро мужчины.

- Ты знаешь, что да.

Он кивнул, заканчивая разговор.

- Тогда больше ни слова об этом идиоте. Никогда.

*** 

Следующая неделя тянулась медленно, Кимбер проводила дни между максимальной эротической эйфорией, которую она ощущала в руках Дика и Люка, и душевными муками, которые терзали ее от невозможности узнать о состоянии отца. Неодобрение Хантера, которое она слышала в его голосе, разговаривая с ним по телефону, не добавляло ей душевного равновесия.

Словно почувствовав ее волнение и печаль этим утром, Дик разбудил ее мягким поцелуем в щеку и требовательными пальцами внутри ее киски. Люк подключил мастерство своего языка на ее сосках и те зажимы, так полюбившиеся ему. В течении нескольких минут они лишили ее каких-либо мыслей, за исключением желания ощутить их внутри себя. Конечно, теперь они были просто обязаны доводить ее до максимальных высот наслаждения.

Люк нежно поцеловал ее в лоб и, скатившись с кровати, направился в душ, оставляя ее наедине с Диком. Этот большой белокурый воин держал ее в объятиях, их влажные тела прижимались друг к другу, а дыхание работало в унисон.

Кимбер еле сдерживала слезы. Она не знала, справится ли отец, отдалит ли ее от старшего брата сделанный ею выбор. Сможет ли выйти что-нибудь из ее любви к Дику. Здесь, посреди болот, жизнь была подобна мыльному пузырю. Нереальной. Без движения назад или вперед, до тех пор, пока что-нибудь не случится, и они смогут прекратить дискуссии о здоровье отца и мудаке-взрывателе.

- Кимбер?

Дик погладил ее по спине широкой ладонью, таким образом спрашивая, все ли в порядке.

"Ты любишь меня?" - она умирала от желания спросить об этом. Но, возможно, она не хотела знать ответ. Дик хотел ее. Этого было достаточно сейчас.

Мужчины всегда прикасались к ней, сажали к себе на колени, целовали ее... делили ее два, три, четыре раза в день. Это было чудом, что она не находилась в постоянном ступоре, вызванным оргазмами? Но она не жаловалась... разве что понятия не имела, что Дик чувствовал к ней. Он не сказал ни слова, и она все еще ничего не знала о прошлом, что преследовало его.

- Я в порядке, - соврала она. Что еще сказать?

Он резко перевернулся, переместился на бок и посмотрел ей в лицо. Боже, этот мужчина был великолепен. Не прекрасен, не мил, а именно великолепен. Небольшая горбинка у него на носу говорила ей, что тот был когда-то сломан. Эти голубые глаза, которые выделялись на загорелом лице. По-военному короткая стрижка только подчеркивала жесткие, нордические черты лица, которые так и кричали о мужественности! Что она будет делать, если для него это было не более чем огромный трах-фест?

- Ты слишком напряжена, чтобы быть в порядке. - Он провел рукой по ее животу в направлении киски. - Желаешь большего, котенок?

Она схватила его за запястье, чтобы прервать эти действия. Бог свидетель, он мог за секунду напрочь снести ее контроль. Но ему нельзя заниматься с ней любовью один на один. И он не сказал ей ничего о своих чувствах. Если у него они вообще были. Люк настаивал на том, что Дик любит ее, но кто знал, как все было на самом деле?

- Больше нет.