Декады Ночь Между Днями Седьмым И Восьмым (СИ)

Семен Никифорович вспомнил как первая свидетельница с неудобопроизносимым именем (здесь все имена были такими), соображая, какого числа происходило то, о чем она свидетельствовала, заметила, что это был день, свободный от дежурства по Элите. Значит кем-то определены дни, когда девочки обязаны обслуживать эту развратную свору-Элиту, быть для нее сексуальными рабынями! Семен Никифоровичу вдруг вспомнился рассказ одного депутата Верховной Рады в пьяной компании довольно высокопоставленных хамов, куда он попал совершенно случайно, о том как этот депутат вместе с еще двумя такими же как он мерзавцами парились в Элитной сауне с одной, как он выразился, "малóй блядюшкой". Захлебываясь от смеха он рассказал, как "блядюшка" сделала минет им всем троим, а после этого, когда они уже пили коньяк в предбаннике, произнесла тост. Я, говорит, хочу поднять этот тост за здоровье наших дорогих и любимых родителей, которые дали нам путевку в жизнь! В этом месте своего рассказа депутат аж пёрнул от смеха и подпрыгнул на своем стуле. Все собутыльники зареготали. И Семен Никифорович со стыдом и болью вспомнил, что он тоже присоединился к этому общему омерзительному смеху.

Эти тяжелые мысли совершенно выбили Семена Никифоровича из и так неустойчивого состояния душевного равновесия и он, не выдержав, тут же выпалил в лицо пану Канцлеру все, что думает о данном судилище, о самом пане Канцлере, его Тайной Канцелярии, Зоне Эксперимента и державе в целом. В выражениях товарищ Маузер уже не стеснялся и открыто называл вещи их именами. Он смело и решительно обличал систему, вовсе не пытаясь выдвинуть какие-либо оправдательные аргументы в свою пользу. Канцлер же, вперив в товарища Маузера свой ужасный взор, весьма внимательно выслушал сию филиппику, после чего произнес: