Декамерон 1914

Г-жа Ахвледиани Амалия Фридриховна, в девичестве фон Дитрих, лет 50 (выглядит намного моложе), хозяйка отеля «Парадиз», вдова грузинского князя. Ходит в черном, но едва ли в знак траура, просто ей этот цвет очень идет. И вообще – исключительно хороша какой-то особой, аристократической красотой.

Абдулла (Абдуллайка), слуга, лет 30.

Дуня, лет 25, горничная. Видно по лицу: спешно хочет замуж.

Лизавета, повариха, не менее 7 пудов.

Нельзя также не упомянуть о г-не Сипяго, хотя он возникнет и будет пребывать в этом моем повествовании уже (пардон) в виде покойника.

Ну и наконец, Призрак – объект, как ему и положено, бестелесный и в природе, как это выяснится, действительно, не существующий. Так же, как и Змея, существовавшая, как окажется, лишь в воображении постояльцев пансионата «Парадиз».

Вот и весь список.

После чего позвольте приступить к дальнейшему повествованию.

– – —

…………………………………………………………………………………………………….

…………………………………………………………………………………………………….

…… … и, узнав от меня, что Висьолый Антон едва ли нынче повезет их на воды и обратон, после обеда (весьма недурственного) вся публика собралась в гостиной и предавалась скуке и безделью. Его высокопревосходительство генерал Белозерцев дремал в кресле, г-жа Дробышевская и г-н Васюков играли в шахматы, инженер Шумский, полагая, что на него никто не смотрит, украдкой причащался к небольшой фляжке, остальные постояльцы, включая вашего покорного слугу, читали не первой свежести газеты.

Из газет

– Бомбой анархиста убит нижегородский губернатор.

– Эрцгерцог Франц Фердинанд готовится посетить боснийский город Сараево.

– Усилиями графа Энгерта в Москве создан первый гольф-клуб.

– Германцы спустили с судовой верфи свое новое изобретение – подводный корабль измещением в 50 тыс. пудов.

– Зоологическим садом Санкт-Петербурга за 5000 фунтов-стерлингов приобретен африканский единорог. Имя 200-пудового чудовища – Малыш.

– В губернском городе К*** полицией задержан г-н Жучков, содержатель притона с малолетними рабынями. Идет следствие.

– …нет, нет и нет! – говорят лучшие русские умы…

И т. д.

– Нет, нет и нет! Это дико, дико, черт побери! – вдруг нарушил тишину г-н Кляпов.

Восклицание его не было адресовано никому, но позади него немедля образовался г-н Львовский в белоснежном костюме с пестрым, павлиньим кашне на шее и, заглядывая в газету через его плечо, проговорил:

– М-да, согласен – вправду, несколько диковато.

Кляпов отчего-то сразу взъярился:

– И это, по-вашему, лишь диковато?!

– Даже дико, не стану возражать, – покладисто согласился Львовский. – За какого-то чертова двухсотпудового единорога – пять тысяч полновесных британских фунтов-стерлингов!

– О чем вы, Боже правый, о чем вы, милостивый государь?! – еще более разгневался Кляпов. – Какой, какой еще, к чертям, единорог?! Когда какой-то растлитель – девочек, божьих созданий!.. У нас, в России! Ужас! Апокалипсис!.. А кое-кому – диковато, и только-то!.. Диковато!.. – Отшвырнув газету, он вскочил и направился к двери, бурча: – Диковато… Диковато ему, видите-ли…

Львовский недоуменно пожал плечами:

– Что я такого сказал?.. Уж, право, и не знаю, как с вами… – в ответ на что Кляпов, чуть позадержавшись в дверях, гневно ответил:

– А вам, милостивый государь, и не надо знать – «как – со мной»! Как со мной – вам знать совершенно не надобно! – Замахал длинными ручищами, ушел.

Львовский лишь пожал плечами и проговорил в пространство:

– Дурак…

При этом остальные обитатели пансионата старательнейшим образом показывали, что им нет ни малейшего дела до этой внезапной перепалки.

После продолжительной тишины генерал Белозерцев наконец обратился ко мне:

– Стало быть, я так понимаю, висьолого Антона до ужина можно не ждать?

– Думаю – да, – подтвердил я. – Впрочем, он сказал, что «щас будет обратон».

– А-а, «щас»… – вздохнуло его превосходительство. – Тогда скорей всего – завтра к утру, не раньше: у тутошних детей гор свое исчисление времени… – Далее он заговорил скорее с самим собой, нежели со мной: – Это что ж получается… Завтра он сперва вернется отвезти нас на воды, потом – обратон; в результате, стало быть, и полицмейстер и, труповозка сюда прибудет никак не раньше, чем к завтрашнему вечеру…

Я с удивлением спросил:

– Вы, кажется, сказали – труповозка?