Декамерон шпионов. Записки сладострастника

И тут произошло нечто из ряда вон выходящее: Игорь, неожиданно обнаружив в себе львиную энергию, попытался вырваться из кольца, навалился на хрупкого Вивьена Колина и нажал на ручку двери – в результате англичанин на полном ходу вывалился из машины прямо на дорогу, перепуганный водитель запоздало затормозил и опять не вовремя: Игорь выскочил из автомобиля и во всю прыть помчался по Кромвелл-роуд, не обращая внимания на гудевшие машины. Пораженный Джордж приказал было водителю следовать за ним, но последний указал пальцем на распростертого Колина, вокруг которого уже собралась толпа, и машине пришлось вернуться к товарищу, выполняя святой ритуал подбора раненых на поле брани. Колин отделался ушибами, однако все же вывихнул ногу. Он слабо постанывал и поливал убежавшего русского и мерзкую страну, его породившую, самыми последними словами (если бы эти выражения услышал Тенин, он тут же усомнился бы в преданности агента Советам). Колина погрузили в машину, дав указание остальной бригаде проконтролировать Воробьева у дома, куда он наверняка направит стопы.

Игорь появился в таком расхристанном виде, что Ирина захлопотала, как наседка над цыплятами, забыла обо всех своих претензиях, помогла ему раздеться, покрывая утешительными поцелуями (он давился от слез и никак не мог прийти в себя), отвела в ванную и нежно вымыла под душем с помощью губки. Все эти трогательные манипуляции создали атмосферу любви и неожиданно для обоих переросли в ванный секс. Впрочем, в свете форс-мажорных обстоятельств вербовки все это было объяснимо. Именно в этот феерический момент в гостиной затрезвонил телефон и твердый мужской голос сказал подлетевшей хозяйке дома:

– Ирина Ашотовна, это дежурный по посольству Архипов. Можно к телефону вашего мужа?

– Он в ванной, – не погрешила против истины Ирина.

– Тут приехала делегация из Москвы, в которой есть сослуживцы Игоря Львовича, посол через час дает в их честь ужин и очень просит вашего мужа на нем поприсутствовать. Обязательно!

Личное приглашение посла вызвало суматоху в семье – такого не бывало ни разу, – и Ирина тут же объяснила внезапное расположение отца колонии своим недавним выступлением на партсобрании, когда она тонко обозначила в своей речи мудрость руководства посольства. Игорь был извлечен из ванной, вытерт огромным полотенцем, на котором чернели контуры знаменитого Тауэра, усеянного свирепыми воронами, побрит электробритвой (он так ослабел, что руки его тряслись) и облит одеколоном «Олд спайс», потребляемым лишь в особо торжественных случаях.

– Пожалуйста, не надевай костюм в полоску, надень что-нибудь синее или черное – посмотри на членов политбюро: там нет полосатых, и все в шляпах. И надень темно-красный галстук – так будет патриотичнее и к тому же очень в тон! – умоляла Ирина, суетясь вокруг Игоря, как портной на примерке. – Возможно, тебе предложат повышение… я этого не исключаю…

Она еще раз с удовольствием оглядела его: вызов на ужин к самому послу восстановил силы Воробьева, и он выглядел, как принц накануне коронации, хотя на душе было тошно и перед глазами маячили странные люди в униформе. Он бодро впрыгнул в автомобиль и на прощание махнул рукой.

Незадачливого Игоря Львовича взяли под белы руки прямо в фойе посольского здания, огрели для порядка по голове и отвели в подвальное помещение с кондиционером, но, естественно, без окон. Первый допрос по всем чекистским канонам проводил офицер безопасности, который для пущей важности (и по глупости) положил рядом с собой кобуру с игрушечным пистолетом. Допрашивал он грубо, стараясь интонациями подражать резиденту, и делал это совершенно напрасно: Игорь тут же раскололся по всем пунктам, однако категорически отрицал сотрудничество с английской контрразведкой и гнусный замысел навсегда остаться в бывшей мастерской мира. По приказу Червоненко Воробьева перевели в посольский гараж и допросили пожестче, посветив фарами в лицо, – офицер безопасности совсем недавно видел такой допрос в фильме о привидениях. Однако эта экзекуция не сломила грешника, и новых признаний он не сделал, несмотря на то, что Червоненко пригрозил ему страшными пытками. Ему и впрямь захотелось привязать эту сволочь к стулу и загнать ей под ногти пару иголок, однако он вспомнил, что сталинские методы давно осуждены партией, строившей самое человечное в истории человечества общество, и даже застыдился своей жестокости.

Когда офицер безопасности, сияя, доложил, об итогах своей плодотворной работы резиденту, последний не расплылся в поздравлениях, а холодно заметил:

– Нам следует принять меры, иначе эти англичашки сядут нам на шею. Нельзя допустить, чтобы они безнаказанно вербовали наших граждан. Доложите все это дело послу, пусть он сообщит в Москву и предложит ответные меры.