Декамерон шпионов. Записки сладострастника

Впрочем, я мгновенно успокоился, с Гусем ничего не случилось, собственно, так я и предполагал.

— О чем «молния»? (Сначала я решил, что речь идет о природном явлении, но теперь понял: это шифровка.)

— Центр приказывает мне лететь к ним и довести дело до конца… все-таки было подозрение на диверсию…

— Но это плод твоего воображения!

— Такое впечатление, что ты никогда не работал в нашей организации. Пусть это и плод, но начато расследование, по всем правилам его нельзя оставлять на середине.

Тут он был совершенно прав: любое оперативное дело, пусть даже самое пустячное, во время размотки обрастало деталями, словно снежный ком, ставилось на контроль в Центре. Оно жило само по себе, не имея никакого отношения к реальности. Роза уже проснулась и закурила сигару, которую скатала еще ночью, после нашего возвращения из салона.

— Ты возьмешь меня с собой? — спросил она у брата.

— Конечно.

Горький дым кольцами вился вокруг ее медно-рыжей головы, создавая соболиного цвета нимб.

— Поезжай со мной, — она дотронулась до моей правой руки, — очень тебя прошу. Ведь я там родилась, совсем недалеко от Карнакского храма. Под знаком Розы и Креста.

При чем тут братство Розы и Креста? При чем тут розенкрейцеры, к которым, Джованни, принадлежал твой друг Данте Алигьери, запечатлевший в Песнях Рая тройной поцелуй принца Розового Креста, пеликана, белые одежды и три теологические добродетели масонских капитулов — Вера, Надежда, Любовь. Ах, эти начитанные ленинградки, обожают навесить лапши на уши!

— Когда самолет?

— Завтра утром.

— Прекрасно! Я лечу.

Они ушли, а я обдумывал свой сон, все более склоняясь к операции, которую уже закодировал как «Манна небесная». Собственно, она совершенно не противоречила акциям по обострению отношений с Западом и выруливала на прямое возвращение к коммунизму путем честных и свободных выборов. Операция выглядела не так сложно, как показалось мне впервые: «манны» требовалось не слишком много: ведь глупо ориентироваться на все необъятные пространства России, реальнее сосредоточиться на столице и на Петербурге, родине президента. Правда, встал вопрос: а удивится ли население? Ведь вокруг городов гнили целые залежи отбросов и другого дерьма, мусор высился горами, вокруг дымили целые болота «манны», и еще не спившиеся граждане использовали ее для удобрений. Правда, существовал один нюанс: от времени «манна» теряла запах и вкус, засыхала и при сбросе на землю могла не произвести никакого впечатления на народ. Мало ли что падает с неба? Требовалась свежая «манна» и в приличных количествах. По негласным правилам нынешнего государства, требовался соцопрос. Наладив свое шифровальное устройство, я установил связь с несколькими ценными агентами и обсудил с ними «Манну небесную».

ИСТОЧНИКИ ИЗ ДУМЫ: операция вызовет в Думе положительную реакцию. Несомненна поддержка либеральных демократов, обожающих все экстраординарное и яркое, они вместе с коммунистами сразу же припишут акцию проискам НАТО. В стане несистемной оппозиции (ее по какой-то странной причине прозвали «либералами»), скорее всего, произойдет раскол, одна часть (чистоплюи) сочтет неприемлемым даже обсуждение такого позорного феномена, другая — самое глупое крыло — увидит в происходящем кару небесную за то, что народ столько десятилетий терпел большевиков.

ИСТОЧНИКИ ИЗ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ: армия вместе с ЕР и президентом осудит действия НАТО, угрожающего России, всегда поддержит президента! Самыми радостными для меня были СООБЩЕНИЯ АГЕНТУРЫ ИЗ МЭРИЙ МОСКВЫ И ПЕТЕРБУРГА: они брали на себя обязательство организовать сбор свежей «манны» у граждан и на спецгрузовиках доставить к назначенным местам, где ее перегрузят в самолеты. Таким образом, «манна» не теряла своих первозданных свойств и сохраняла полный букет. По предложениям мэрий, одновременно с расчисткой «манны» будут развернуты строительство новых зданий, модернизация дорог, появятся новые стадионы и катки, скамейки на центральных улицах для стариков, активизируется реставрация старинных зданий (известно, что строительство — лучший способ стремительного обогащения). Все депеши искрились стихами вроде: «Встали шахты, машины, заводы, Рукоплещут ему города. С нами Путя на долгие годы. И не снимут его никогда».

Я вышел на палубу в превосходнейшем настроении, кажется, благодаря Розе появился выход из тупика, в который зашла «Голгофа». Неожиданно явилась Марфуша с томиком «Декамерона» в руке и, несколько нервничая, протянула мне книгу.

— Ваша жена забыла ее в шезлонге.

— Жена? — удивился я.

— Я уж не знаю… — замялась Марфуша, и я понял, что она просто считала неприличным назвать Розу знакомой, подружкой или кем-то еще, нравы нашей провинции чисты, как пение соловья!