Декамерон (СИ)

Идеи, навеянные рыжебородому его хозяевами, толпа встретила диким ором ликования. Они поднимали вверх факелы. Серпы. Молотки. Ножи. Цепы. Топоры. Инакомыслие отравляло умы людей. Зарождалась смута. Очерчивался придаток — секта, подчиняющаяся Культу Скорпиона. Вероятно, в Саргузах над ним возвышался именно Актей Ламбезис.

— Герцога на кол! — кричали сведомые. — Попов на кресты! Дворян на сук!

— Инквизиция заперла магов из страха! Они — сила! — продолжал пророк. — Чародеи помогут нам! Они разрушат ложную Церковь до основания! Запад будет свободным!

От воплей толпы у Альдреда заложило уши. Он метался из стороны в сторону, крутил голову, но архонт куда-то пропал. Как вдруг шум утих. И буквально из ниоткуда раздался голос архонта:

— Рад, что ты жив.

Похоже, он установил телепатическую связь. И никакой инквизиторский сплав ему не помешал. Это… напрягало.

— Ламбезис! Где ты?! — Ренегат был готов рвать и метать.

— Везде. — Раздалось поначалу слева. А потом донеслось уже справа. — В том числе — в твоей голове.

— Покажись! Мне нужны ответы!..

— Ответы? — Актей призадумался. — Я могу тебе их дать. Но не сейчас. Мне пора.

— Не смей убегать. Не смей!

— Я не бегу. Я наступаю.

Голос его прозвучал зловеще.

— Хватит водить меня за нос!

Дезертир стиснул зубы от злости.

— Слышал, ты бросил Инквизицию? Похвально…

Флэй впал в ступор. Стало ясно: это не просто медальон. И даже не просто маяк. Эфир, который источала безделушка, пронизывал Альдреда и передавал архонту всё, что тот видел, слышал, говорил и испытывал. Вот она, магия Востока.

— Иди, куда шёл, — велел ему Ламбезис. — Я сам найду тебя.

Предатель сбивчиво задышал, не зная, что ему и делать. Вся его жизнь была, как на ладони, перед язычником. Он стал его марионеткой. В пору было бы выбросить медальон. Однако Альдред не посмел бы. Он ещё не покончил с дельмеем.

— Ах, да. Ещё кое-что, — вдруг вспомнил архонт. — Будь осторожнее, Альдред Флэй.

На этом телепатическая связь между ним и дезертиром оборвалась. Ламбезис растворился, будто дымка над водой.

Предателя затрясло. Дельмей играл им, как хотел. И ренегата это раз-дра-жа-ло.

Губы его дернулись.

— Вернись… — прошептал он еле слышно, как вдруг заорал надрывно: — Вернись!

Естественно, никто ему не ответил. Язычник был уже далеко.

А голос Альдреда потонул в какофонии звуков. Его заглушило улюлюканье бесновавшейся толпы. Сверкнула молния, ослепив на мгновение: ударила в громоотвод на крыше доходного дома. За ним поспевал царский рык небес. А затем последовал выстрел.

Рыжебородый на платформе упал, как подкошенный. Флэй видел: ему вышибло пулей мозги. Глашатай упал замертво. Апостаты отошли почти синхронно назад, не понимая, что это было. Толпа смолкла — и посмотрела вправо. На дорогу, что вела в Деловой Центр. Стреляли с той стороны.

И действительно, там стоял человек в рыцарском оснащении. Кольчуга, а поверх неё — иссиня-чёрная котта с гербом города: белое солнце, всплывающее из-за моря, в ромбе из молний. Пистолет с колесцовым замком ещё дымился. Седеющий тощий стрелок прочищал дуло шомполом и крикнул толпе:

— Не в мою смену, выродки!

За ним выстраивались в шеренги стражники. У каждого в руках — аркебуза.

Дезертир догадывался, кто это. Дарио Мадония, начальник стражи в Саргузах. Собственной персоны. Он же глава Восточного Муниципалитета.

Горе-мятежники в толпе начали пятиться назад. Предводитель стражников ухмыльнулся. Флэй понимал: сейчас лучшее время, чтобы убраться отсюда.

На платформе засуетились маги. Альдред начал проталкиваться сквозь толпу к дороге на Порт. Между тем ливень снизошёл до мороси, стихая с каждой минутой. Где-то поодаль раздался надрывный рёв упырей.

Казалось, Мадония этого не слышал. Он окликнул подчинённых:

— Первая шеренга!

Те присели на одно колено, целясь в толпу. А за ними стояло ещё, по меньшей мере, четыре ряда. Стражники могли положить всех людей в несколько залпов.

— Готовься. — Было видно, Дарио наслаждается зачисткой родного Города. Толпа запуталась сама в себе, как бы ни хотелось бежать. Но тем лучше. — Пли!

Аркебузы оплевали народ пулями, извергая пламя и серый, едкий дым от пороха.

Над Ярмарочной площадью раздался грохот. Порядка тридцати человек пало, как подкошенные. Альдред всеми правдами и неправдами рвался прочь. Будто кот, брошенный в воду, спешил выбраться из бадьи.

Босяку перед ним пуля угодила в затылок. Лицо Флэя обрызгало кровью. Бедолага, рушась, повалил за собой соседа на мостовую.

Предатель впал в ступор. А вместе с ним — и вся толпа.

Он слышал крики. Вопли раненых. Кровь примешивалась к дождевой воде, уходя в землю под каменной плиткой.

Момент — и народ побежал. Как тараканы от света лучины — в разные стороны. Бедняки кричали друг другу, и не думая броситься с оружием на стрелков. Оружие, факелы — всё бросали. Так подавляются восстания в Саргузах. Испокон веков.

Первые стрелки ушли за спины последних.

— Цельсь! — Мадония выдержал паузу. Он тоже направил заряженный пистолет в толпу. — Пли!