Декамерон (СИ)

Флэй ни на миг не забывал о том, сколь хитро и хаотично устроены Саргузы. И это — при всей своей масштабности, растянутости и повседневной загруженности главных транспортных развязок.

Полчища упырей почти полностью поглотили незадачливых жертв и мало-помалу приближались к нему. Альдред успел восстановить дыхание и бросился наутёк. Попутно он размышлял, как ему отвязаться от столь неповоротливого, всепожирающего роя.

«Хватит с меня марафонов. Ноги рано или поздно сами отвалятся.

Мне нужно найти кратчайший путь. На такой широкой улице орда просто растворит меня в себе. Если увести их куда-нибудь в узкое горлышко Портового Района, перемахнуть через пару заборов, оставлю их с носом. Численность сыграет против них же, а я — смогу оторваться.

Только бы на тупик не напороться. Где бы свернуть?..»

Каннибалы бойко огибали все препятствия, встреченные на пути. Они струились между телегами и каретами, словно горный ключ. Некоторые же, кто обратился совсем недавно, находили в себе силы — и вовсе забирались на них. Скакали по крышам и спрыгивали вниз, продолжая неустанное преследование.

Чернокнижница, казалось бы, осталась позади. Сейчас наибольшая проблема Флэя — это людоеды. Но не тут-то было. Не поминай лихо, пока оно тихо.

На перекрёстке прожорливый тритон-переросток вновь заявил о себе. Альдред заметил чудовище лишь тогда, когда фантом выпрыгнул из-за угла.

Дивора выставил перед собой липкие лапы. Хотел сцапать беглеца.

Пасть его раскрылась — вот-вот перекусит пополам.

Гексер чуть было сама не вылетела из седла, удержавшись только чудом за поручень. И тем не менее, чародейке было жаловаться не на что: цель вновь показалась ей на глаза.

Мир для дезертира остановился. Эта секунда растягивалась. А следующая всё никак не наступала. Медленно, но верно пасть и лапы гигантского тритона приближались.

Предатель и сам не понял, как ему удалось избежать гибели. На сей раз.

Альдред не останавливался. И прямо на бегу прыгнул вперёд. Он пролетел прямо под полупрозрачным брюхом чудовища. Его волосы встали дыбом: оказался слишком близко к электрической сфере, что служила тритону желудком.

От участи съеденного заживо трюк спас ренегата. Но от жёсткого приземления — нет. Флэй поздно опомнился, что летит лицом прямо на мощёную дорогу.

Неровные камни находились друг к другу не в притык. Они заметно выступали из общей кладки. Беглец, и без того заработавший немало ушибов, поломается окончательно.

Старые мостовые Саргуз немало ног поломали горожанам. Ренегат же рисковал разбить лицо, получить на рёбрах трещины и гематомы. В последний момент он выставил перед собой латные наручи, попытался поднять к животу колени. Чуток припозднился.

Он соприкоснулся с поверхностью. Импульс заставил его взбрыкнуть ногами. При падении Флэя развернуло, и он прокатился боком ещё немного, набив себе шишек.

Благо, ничего критического не произошло. Как бы ни было больно, дезертир должен был встать. Немедленно.

Тем более, чернокнижница уже развернула Дивору и вновь устремилась за ним, легко обгоняя прорву каннибалов.

И Альдред, шатаясь, возобновил бег. Ноги его мало того, что ныли, так ещё и забились, отчего двигаться стало в разы труднее.

Впрочем, следовало бы порадоваться. Несмотря на провёрнутый трюк, фантомная бомба так и не сдетонировала — а ведь могла! При воспоминании о ней дезертира тут же осенило. Точно. Вот, что ему нужно. Предмет гордости кудесников Инквизиции.

Останавливаться, чтобы подумать и удостовериться в своих предположениях, смертельно опасно. Дивора догонял беглянку семимильными шагами.

«Играть так играть…»

Флэй на ходу занырнул рукой в подсумок и вытянул оттуда тонкостенную оранжевую сферу с хитроумным горлышком. К нему был прикреплён органический реагент — крошеный мел в мензурке. Душа композиции, заставляющая сердце биться.

Хотя ренегат и без того взболтал взрывчатку. Да так, что нагретая фантомная пыль в ходе усиленной диффузии с запотевшим флюоритом начала недобро поблёскивать.

Рано или поздно, такими темпами предатель и сам бы подорвался на собственной же погремушке. И от чего, спрашивается, надо было спасаться?..

Фантомная пыль — настоящая ценность для учёных-естествоиспытателей. Чудо на стыке магии с алхимией. Ворвань от мира по ту сторону зеркал. Подобно китам в море, инквизиторы забивают призванных чудовищ из Серости, дабы набить запасы их останками. Не без человеческих жертв, разумеется.

В религиозном промысле Священной Инквизиции она играет одну из ведущих ролей. Сизый порошок не только служит сухими чернилами для рунописцев, как это происходит при подготовке Ритуала Начертания или расставлении прочих перманентных магических печатей на плоскости.

Ревнители веры — особенно отчаянные, стоит заметить, — используют её при дермопигментации, имея на руках необходимый эскиз и вдосталь жидкого нектара.