Декларация смерти

— Да вроде все нормально, — он нагнулся, взял на руки Бена, а потом посмотрел на Анну и нахмурился.

— Это что? — Он впился глазами в книжицу в обложке из розовой замши, которую Анна держала в руках, и девушка покраснела.

— Мне вернули дневник, — чувствуя неловкость, ответила она. — Мне его прислали. Тут еще есть письмо. Тебе. Из тюрьмы. От миссис Принсент. То есть я хочу сказать, от твоей мамы…

— Оно мне неинтересно, — отрезал юноша и с любопытством посмотрел на Анну. — Ты что, снова его ведешь? — Он смотрел на ручку в ее пальцах.

— Я просто написала про дом, про Бена и про жизнь во Внешнем Мире, — защищаясь, ответила она.

— Анна, — покачал головой Питер, — во Внешнем Мире надо жить, а не писать о нем. Давай пошли. Я не прочь прогуляться, и мне хочется, чтобы вы с Беном составили мне компанию.

Анна неуверенно на него посмотрела. Ей нравилось бывать за пределами дома, проводить время в маленьком садике, любуясь цветом травы, поднимающихся к солнцу цветов, изумляясь красоте и величию Природы, радуясь своему везению, — ведь теперь она могла смотреть на небо. Анне казалось, что она может объять его целиком. Девушке нравилось показывать Бену птиц и облака, зная, что этого его никто никогда не лишит.

В саду Анна чувствовала себя в безопасности: ее защищали стены и забор. Грейндж-Холл остался в прошлом, однако она по-прежнему чувствовала себя спокойней, когда пространство было чем-то ограничено.

— Люди вечно на нас пялятся, — тихо сказала она.

— Ну и пускай, — пожал плечами Питер. — Честно говоря, мне это даже нравится. Надеюсь, что, глядя на нас, они испытывают ужас. Молодежь. Страшные подростки.

Он скорчил рожу, и Анна не смогла удержаться от смеха.

— А ты, значит, никого не боишься? — в изумлении воззрилась она на него. — Тебе наплевать на людей, шепчущихся у нас за спиной? Наплевать, что нас никто не любит?

— Так ведь и я тоже особой любви к ним не испытываю, — Питер выгнул брови. — У меня нет времени на людей, которые считают, что заслужили вечную жизнь. И вообще, нас на самом деле любят. Вспомни о Подполье.

Анна кивнула. Питер уже стал членом организации. Невзирая на опасность, большую часть свободного времени он проводил, выполняя секретные поручения или же просиживая на тайных собраниях, которые проводились то в одном, то в другом районе Лондона. О них оповещали всего за полчаса. Питер лелеял идею о революции, и, когда они с Анной оставались наедине, он с восторгом говорил о предстоящей битве. От этого Анне становилось неспокойно. В битвах всегда гибнут люди, а она больше никого не хотела терять. Особенно Питера.

— Давай, пошли, — нетерпеливо сказал Питер, знакомо стреляя глазами, только на этот раз от возбуждения, а не от тревоги. — Пошли гулять. Пошли пугать старичье.

Он ободряюще подмигнул, и Анна, которая никогда не могла отказать Питеру, улыбнулась и отложила дневник в сторону.

— Принеси курточку Бена, — велела она Питеру, когда он наклонился ее поцеловать. Все так же улыбаясь, Анна начала надевать туфли.

Однако стоило Питеру выйти из комнаты, как девушка снова взялась за дневник. «Быть может, и правда пора его забросить? — подумала она, листая страницы. — Может, действительно, пора начать жить?» Впрочем, сперва нужно сделать заключительную запись. Девушка знала, что история о Питере и Анне только начиналась, но это не значило, что ее дневник не имеет права на окончание.