Деконструктор

Что и говорить, а правильность выбора своей диспозиции перед любого вида схваткой, во многом определяет дальнейший ход противостояния и часто имеет решающее значение в определении победителя. И хотя стойкость соперников и их мотивацию, с жаждой победить, тоже нельзя снимать со счетов, всё же когда к этому прилагаются первоначальные, более удобные условия размещения своих ног и всего остального, что на них крепится, то и побеждать легче. Так в данном случае, где Детектив первоначально заняв сидячую позицию на довольно мягком стуле, где его ноги могли не только находиться в расслабленном положении, но и в провокационных целях – Детектив мог и закинуть ногу на ногу, что он и сделал, прижав заброшенную ногу к себе рукой – определённо говорило о его более выигрышном положении.

В свою очередь мистер Костин, не ожидая здесь встретить этого наглеца, когда увидел Детектива, замер на месте и даже на одно мгновение впал в прострацию, онемев мыслями и телом. Что, наверное, вскоре бы выветрилось из его головы, благо кондиционеры хорошо работают, но ведь этот наглец не только не отводит своего взгляда от него, но и со своей стороны позволяет эти дерзкие выпады ногой в его сторону, что до глубины души потрясает мистера Костина, умеющего ещё не так забрасывать ногу на ногу. Но в его нынешнем стоящем положении, это невозможно продемонстрировать и это ещё больше выводит из себя мистера Костина, вынужденного отдать должное хитрости этого наглеца.

При этом, как замечает мистер Костин, этот наглец не просто сидит, прижав к себе руками закинутую ногу на ногу, а с явным намерением вывести его из себя, издевательски покручивает носком ботинка и, выводя круги, тем самым завораживающе притягивает его и ещё нескольких увлекшихся этими смотринами директоров взгляды к носку своего ботинка. И теперь все эти наблюдавшие за носком ботинка Детектива люди, ни о чём другом не могли думать, как только об этом ботинке, и вслед за этими его круговыми движениями, впав в транс, сами постепенно начали кружиться, правда, уже в своей голове.

Ну а любое кружение, даже если оно происходит у тебя в голове, всегда действует расшатывающе на организм, после чего закружившийся постепенно теряет равновесие. И если он вовремя не остановится, то это грозит ему, как минимум, незапланированной встречей с землёй. Что, конечно, только касается всяких слабаков, а не таких устойчивых типов, как мистер Костин. И хотя его голова и была полностью разориентирована, всё же мощь его тела и вдавившихся в пол ног, своей монументальностью не давало этой малой помехе расшатать его устои, оставляя мистера Костина стоять на ногах.

Для того же чтобы ему упасть, требовалось, конечно, большего или хотя бы неожиданного появления из резко открывшейся двери Генерального директора Макрона. Что, тот и сделал, и совершенно к этому неготовый мозговой центр мистера Костина, получив этот дополнительный сигнал, в своём роде попал в некую зону турбулентности, где его внутренняя составляющая головы и её внешняя оболочка, разошлись в приоритетах внимания – внутренняя продолжала кружиться вслед за носком ботинка, а внешняя – рефлекторно повернулась в сторону открывшейся двери. Ну а монументальному мистеру Костину было трудно разорваться от всего происходящего в его помутневшей голове и он, целостно сохранившись, всего лишь потеряв равновесие, упал на колени перед Макроном на пол.

И всё это так удачно совпало с выходом из дверей Макрона, что тот даже онемел, замерев на месте от такого демонстративного проявления верноподданнических чувств к нему. Для понимания же всех дальнейших, не свойственных Генеральным директорам действий Макрона, необходимо дать дополнительную информацию о нём. А дело было в том, что Макрон буквально только недавно стал Генеральным и он, так сказать, ещё не потерял всех связей с человечеством и поэтому не слишком твёрдо стоял на ногах. Ну а для закрепления себя ему было необходимо искать поддержки в рядах руководства, так что этот не предумышленный (но кто об этом знает) ход с падением на колени мистера Костина, не мог не быть должно оценен Макроном, так и директорами, позеленевшими от злости и зависти к этому такому находчивому мистеру Костину.

«Ах ты, подлец и прохиндей! Знаем мы, на что ты способен ради того, чтобы подлизаться к начальству. – Терзали себя за свою не находчивость директора, которые зная о себе всё и на то что они были способны для того чтобы подлизаться к начальству (зря что ли языки по нескольку раз на день чистят щёткой), глядя на мистера Костина, поражались тому, почему они оказались не столь ловки и на колени не падки. – Одно слово, сволочь и лицемер». – Как всегда не сдержаны на язык и немного даже себе вранливы директора, которые вместо одного слова используют два.

Пока же директора зеленеют и дозревают, Макрон придя в себя, вдруг совершает немыслимое – человеческий поступок, где он бросается к бледному мистеру Костину и, возложив ему свою руку на плечо, вопрошает его: