Декоративка. Книга 2

 — Да не верит она никому, и глазам своим не верит,  —  выговорила с осуждением девушка,  тыча в  разгорающиеся угли щипцами и избегая смотреть на меня.  — Вазраг ритуалится постоянно, и детей уже заделал немало. В этом его не упрекнуть.  К тому же он и правда самый сильный в крепости,  а значит, у него право быть с мэзами.  А то, что он по Кетнею сохнет, так это ничего… мэзы-то у нас  всегда ненадолго.  Родят ребенка, и уезжают.

 — Ты ведь тоже когда-то прибыла сюда, Флана, и Вандерия наверняка отправила   тебя к Вазрагу, чтобы точно узнать, бесплодна ли ты. Поэтому ты так боишься его? Он причинил тебе боль? Был жесток и груб?

Девушка так  сжала щипцы, что пальцы ее побелели, и все ее большое тело напряглось. Это был ответ более выразительный и содержательный, чем  слова.  Меня мороз по коже пробрал. Флане девятнадцать, и когда она попала в руки Вазрагу, ей было еще меньше. Ребенок практически, цветочек нежный, несмотря на внешность и стать. Вот же Вандерия, вот же слепая дура… Или, наоборот, зрячая и бессердечная.

Мои кулаки сжались сами собой.

Мэзава! Безопасная для женщин страна! Тьфу!

 — Ты не думай, он меня не бил и не издевался,  —  заметив, как я реагирую, сказала Флана. — Наоборот, я ему понравилась. Я же как мальчик была… Ни груди, ни бедер, плечищи, ручищи, волосы короткие. Он мне запрещал  раздеваться,  всегда брал в одежде. Но не так, как надо.

 — А как?  — так же, шепотом, спросила я.

 — Как мужчин берут, сзади.

«Боже мой».

 — Долго это…  — мне пришлось  оборвать фразу, чтобы сглотнуть вставший в горле ком.  — Долго это продолжалось?

 — Около года.  

 — Флана,  —  проговорила я, не сумев скрыть дрожь в голосе,  — ты говорила об этом Вандерии?

 — Нет.

 — Почему?

 — Он сразу мне сказал, в первый же раз: если я буду молчать, то он поможет мне стать всадницей. Сам Вандерию уговорит. Вот и я… я не хотела быть пустой женщиной, я хотела быть кем-то важным. Хотела стать всадницей. Он меня всему научил, все показал, гуи мне нашел. А так бы ничего у меня не было.

 Я закусила губу. Спрашивать  у девушки о том, стоило ли оно того, я не стала. У нее свой гуи, она всадница,  чего и хотела. Но какой ценой это куплено? Вазраг ей дал особое положение, а не Ванде, я ошиблась. Поэтому он для нее хозяин, главный, тот, кто дал все, и тот, кто может все отнять.

Я все так же молчала, а Флана продолжила ворочать угли в камине.

 —Ты меня не жалей,  ничего со мной дурного не сталось. Все было по-честному уговору, никакого принуждения. Это тебе  пришлось  тяжко, декоративкой-то, а мне нет… Кетней тоже с Вазрагом  по согласию.  Вазраг  его защищает, все дает, что нужно. А  Кетнею  много чего нужно, ему же нравится возиться со всякими золотыми штучками-дрючками…  Плохо, что мы не попали к самому мастеру Кузу. Когда Вазраг вернется, ему не понравится, что Кетней тебе эти, как их, «отчки» делал.  Так что как получишь свои отчки, так сразу забудь о Кетнее. Так оно лучше будет.

 — Не «отчки», а «очки»,  — поправила я.

 Она передернула плечами.

 — Очки… Не знаю, как ты живешь. Я б не смогла жить почти слепой, убилась бы.

«А я бы не смогла жить, если бы Вазраг хоть раз сделал со мной то, что сделал с тобой»,  — подумала я и снова закусила губу, чтобы не сказануть лишнего.

Каждый из нас делает свой выбор. Лена выбрала судьбу мэзы, Флана – жизнь всадницы, и я не имею никакого права их за это осуждать.  

Глава 12

Кетней пришел уже через пару дней, с набором стеклышек, причем его привели прямо к двери нашей с Фланой комнаты. Удивленная, я  открыла дверь и пригласила парня зайти. Млад на гостя посмотрел  очень внимательно, а когда тот осторожно присел на табурет, то зарычал.

 — Не ворчи, — строго сказала я.

 — Какой волк громадный,  —  выдохнул юноша.  — Не страшно вам с ним?

И да, и нет…

Когда мы добирались в Мэзаву, во время ночевок я постоянно жалась к Младу, запускала нахально пальцы в его шерсть и позволяла себе даже ноги на него закидывать. Волк терпел меня, как терпят докучливого ребенка, и даже не ругался почти. А я не боялась, ведь рядом всегда были Зен и Треден, которых Млад слушался.

Сейчас же, когда  мы живем отдельно, обезопасить меня некому, и я одна решаю, как вести себя с Младом и где граница наших отношений. Когда приходит Треден, я посмелее, когда же одна, то трушу, а когда в комнате Флана,  то глаз с волка не спускаю. Треден убеждал меня,  что, в общем, Млад к появлению новых людей, особенно людей женского пола, привычен. Каждой декоративке, которую покупал, Треден давал одни и те же вещи, чтобы она пахла определенным образом, и волк понимал, что эту самку трогать нельзя и надо беречь. К тому же Зен натаскал Млада  искать и ловить людей, но не убивать.

Но все-таки я Младу не указ,  да и кто знает, что творится в его волчьей голове после всего того стресса, что он пережил?

 — Млад хорошо относится к женщинам,  — после паузы ответила я.  — А вот  к мужчинам не очень.

Лицо парня  красиво выразило страх, и я в очередной раз им залюбовалась – но  как  котенком, прелестным и забавным, а не мужчиной.

 — Показывай стекла,  — сказала я.