Декстер мёртв

– Если одна из этих штуковин поможет нам уничтожить доказательства, – сказала она, – то надо брать.

Так мы и прихватили с собой парочку смертоносных бомб, а также непонятных и опасных взрывчатых устройств – вдруг пригодятся. Очень может быть…

Но сначала нам предстояло бесшумно забраться на яхту Рауля и остаться в живых, а для этого нужно было действовать незаметно. Только как именно – мы так и не придумали. Решили просто действовать по обстоятельствам, «а там будет видно». Будь моя воля, я бы ни за что не одобрил такой план, даже в качестве запасного. Ненавижу импровизировать. Когда я выхожу в ночь, чтоб пошалить, мне нужен настоящий план, четкий и определенный – с началом, серединой и концом, хорошо продуманный и исполненный надлежащим образом. Слишком многое может пойти не так, если полагаться на случай, – даже тогда, когда соперник у тебя один и не подозревает, что игра уже началась. Говорить о дюжине опасных наемников и не приходится. И все же мы импровизируем…

Мне это не нравилось, но выбора не было, и даже спокойствие сегодняшней ночи не помогало прогнать беспокойство. Перед глазами был один-единственный исход – жестокий конец всей Декстеровой саги – как раз тогда, когда удача, казалось, вновь мне улыбнулась. Андерсон был убит (причем жестоко), а это могло значить, что даже без Кронауэра мое дело быстро завершат и я смогу жить долго и счастливо, совмещая работу с ночными забавами. Но если удача не улыбнется мне и сегодня, конец всему.

Так я и сидел, погруженный в свои мрачные мысли. Бессмысленно было делиться своими сомнениями вслух – слишком громко ревели мотор и ветер, – но и Дебора с Брайаном, как мне показалось, тоже размышляли не о розовых слониках и сладкой вате. Дебора просто сидела, хмуро глядя себе на ноги, а Брайан стоял на носу лодки, держась за канат и устремив беспокойный взгляд в горизонт. Их вид отнюдь не ободрил меня; такая унылая команда вряд ли напугает дюжину вооруженных до зубов мафиози.

С каждой минутой мои мысли становились все мрачнее. Это безнадежная затея, обреченная на провал, а провал в этом случае значил смерть. Именно ее я так тщательно избегал все эти годы. Смерть. По крайней мере свою. И почему после стольких лет я ставлю свою жизнь на кон? Чтобы спасти детей? Зачем? Если задуматься, кому они вообще нужны? Особенно эти дети. Единственное, что в них было особенным, так это то, что Лили-Энн и Николас имели наши с Деборой ДНК – а если так уж приспичит, размножить собственную ДНК можно в любой момент, уж с этим нет проблем. А что до Коди и Эстор, этих маленьких чудовищ, которые однажды вырастут в нечто мне подобное, – миру будет гораздо лучше без них и их Темных Пассажиров.

Да и вообще – разве психологи не говорят, что делать для своих детей слишком многое вредно? Если чрезмерно их оберегать, они никогда не научатся жить самостоятельно. Вырастут отбросами общества, будут жить на одних талонах и пособиях и грабить заправки по выходным. Разве не подталкиваем мы их своей удушливой заботой к преступному и безвольному существованию?…

А если прямо сейчас поедем домой – и будь с ними что будет, – разве не сможем мы с легкостью их заменить, если не деторождением, то усыновлением? На свете миллионы бездомных детей, что еще раз доказывает, что это малоценный товар. Разве есть на свете бесхозные «бентли»? Наверняка нет, разве что «бентли» Кронауэра, но и она не останется таковой слишком долго. Скоро вокруг нее соберутся люди и начнут ее делить, а вот бездомные дети никому не нужны, и никто ради них и пальцем не пошевелит. Разве это о чем-то не говорит? Разве из этого логически и справедливо не вытекает, что нам следует развернуться, поехать домой и дать детям самостоятельно о себе позаботиться?

Простая и безупречная логика. Но, разумеется, бессмысленно убеждать в этой точке зрения кого-то еще. Большинство людей никогда особенно не ладили с логикой, в чем бы они себя ни уверяли. По крайней мере Дебора точно со мной не согласится, да и Брайан уж слишком настроен расправиться с Раулем – почему бы заодно не спасти парочку детей?

Словно услышав мои мысли, Брайан обернулся и поймал мой взгляд. Потом коротко кивнул, фальшиво улыбнулся и вновь уставился перед собой. Помощи ждать не приходилось. Я почти наверняка был здесь единственным здравомыслящим человеком, готовым развернуться и поехать назад. По счастливому стечению обстоятельств это было в моих силах, ведь лодка была моя и у штурвала стоял именно я. Я мог это сделать – едва заметно повернуть руль, развернуться и помчаться домой, в безопасность. Я должен был; Дебз и Брайан однажды поймут, что я спас им жизнь, и поблагодарят меня…

Тут кто-то коснулся моего локтя. Я напряженно оглянулся и увидел рядом Дебору. Нет, она не собиралась ни за что меня благодарить, просто подалась к самому моему уху и спросила:

– Еще долго?

Я глянул на свой Джи-пи-эс-навигатор. Мы были в нескольких милях от Торо-Ки. Уже слишком поздно поворачивать обратно. Я упустил свой шанс.

– Еще пару минут, – ответил я Дебз.