Декстер во мраке

— Если физически, — сказала Дебора, — то нормально. Но его постоянно мучает его бесполезность. Эти вашингтонские задницы не позволяют ему вернуться к работе.

Мне было трудно судить, может ли Чатски вернуться к работе, поскольку никто никогда не говорил, в чем эта работа заключается. Я знал только, что она имеет какое-то отношение к деятельности правительства и является секретной. Это все, что мне было известно, и я позволил себе отделаться дежурной фразой:

— Уверен, что время его исцелит, но надо еще потерпеть.

— Да, я тоже в этом уверена, — сказала она и посмотрела на то место, где лежали два обугленных трупа. — Как бы то ни было, но это позволит мне немного отвлечься.

— Ходят слухи, будто ты считаешь, что это дело рук сантерии, — сказал я, и она резко повернула голову в мою сторону.

— А ты думаешь, что это не так? — воинственно спросила она.

— Нет, это вполне возможно.

— Но? — резко произнесла Дебора.

— Никаких «но»! — ответил я.

— Что, дьявол тебя побери, Декстер, ты об этом знаешь? — спросила она.

Скорее всего вопрос имел под собой основание. Я славился тем, что иногда высказывал очень тонкие догадки в связи с наиболее мерзкими убийствами, расследованием которых мы занимались. Благодаря своей способности проникать в мысли и объяснять поступки извращенных психов-убийц я даже приобрел некоторую популярность, что было совершенно естественно. Но никого, кроме Деборы, не знал, что я сам являюсь извращенным психом-убийцей.

Деборе лишь недавно стало известно о моей истинной природе, и она не стеснялась извлекать из этого выгоду для своей работы. Я не возражал и даже был радей помочь. Для этого и существуют семьи. Меня не тревожило, если мои сотоварищи-чудовища оплатят свои долги перед обществом на старом добром электрическом стуле. Разумеется, исключение составляли те изверги, которых я приберегал для своих невинных игр.

Но на сей раз мне действительно нечего было сказать Деборе. Более того: я сам хотел получить от нее хоть какие-то крохи информации, которые помогли бы понять, с какой стати Темный Пассажир вдруг съежился и спрятался. Это было для него совершенно нехарактерно. Однако о поведении Пассажира я рассказывать Деборе, естественно, не стану, дабы она окончательно не усомнилась в состоянии моей психики. Но что бы я ей ни сказал об этой принесенной в жертву богам парочке, она мне все равно не поверит. Сестра не сомневается, что я располагаю какой-то информацией, но предпочитаю держать ее при себе. Более подозрительным, чем ближайший родственник, может быть лишь ближайший родственник, служащий в полиции.

Да, вне всякого сомнения, она думает, что я от нее что-то скрываю.

— Давай, Декстер. Кончай валять дурака и выкладывай, что ты об этом знаешь.

— Дорогая сестра, я, увы, пребываю в полном неведении.

— Полное дерьмо! — заявила она, видимо, не уловив моей иронии. — Ты что-то от меня скрываешь.

— Да никогда! — ответил я. — Разве могу я соврать своей единственной сестренке?

— Выходит, это не сантерия? — спросила она, обжигая Меня взглядом.

— Понятия не имею, — ответил я своим самым примирительным тоном. — Возможно, с сантерии следует начать, но…

— Я так и знала! — выпалила она. — Что значит это «но»?!

— Значит, так… — протянул я и остановился, так как эта мысль родилась в моей голове только что. Но, поскольку я уже сказал половину фразы, пути назад не было. — Ты когда-нибудь слышала, чтобы сентеро использовали керамику? И быков? Для своих целей они употребляют козлиные головы.

Некоторое время сестра сверлила меня суровым взглядом сержанта полиции, а затем спросила:

— И это все? Это все, что у тебя имеется?

— Я же сказал тебе, Деб, что у меня ничего нет. Да и эта мысль у меня родилась только сейчас.

— Что же, — буркнула она, — если ты говоришь правду…

— Конечно, правду, ничего, кроме правды… — запротестовал я.

— …то это дерьмо… — сказала она и, обратив взор на капитана Мэттьюза, мужественно отвечавшего на вопросы представителей прессы, добавила: — даже меньше того навоза, которым располагаю я.

До этого я понятия не имел, что дерьмо меньше навоза, но всегда приятно узнавать что-то новое. Однако даже после этого потрясающего открытия у меня не оказалось ничего, что могло бы пролить свет на главный вопрос: почему Темный Пассажир вдруг съежился и нырнул вскрытие? И на своей работе, и занимаясь любимым хобби, я видел такие вещи, что простые люди не могут себе даже представить, если они, конечно, не смотрели те фильмы, которые демонстрируют в полицейском управлении попавшимся на пьяной езде водителям. Но каждый раз, когда я сталкивался с необычными фактами, какими бы мерзкими они ни были, мой постоянный спутник их лаконично комментировал, иногда даже простым зевком.

Однако сегодня, не увидев ничего более зловещего, чем пара обгорелых трупов и вышедших из-под руки любителя-гончара изделий, Темный Пассажир бежал, словно испуганный паук, оставив меня без руководства. Я испытывал новые, незнакомые ощущения, но обнаружил, что они мне не нравятся.