Декстер во мраке

— Так вот, самое главное в том, чтобы не попадаться, — сказал я. — Помните пираний? — Дети кивнули. — Они выглядят грозно, поэтому люди знают, что они опасны.

— Но, Декстер, мы же не выглядим опасно, — возразила Эстор.

— Да, — сказал я, — но вам и не надо. Мы же люди, а не пираньи. Хотя идея проста — казаться не теми, кто вы есть на самом деле. Потому что если происходит что-то плохое, кого бросаются искать в первую очередь? Правильно: тех, кто кажется опасным.

— А мне можно пользоваться косметикой? — спросила Эстор.

— Когда подрастешь, — ответил я.

— Ты всегда так говоришь! — сказала она.

— Потому что так должно быть, — подтвердил я. — Вот вы сейчас попались, потому что вели себя не так, как должны, и не знали, что делаете. А не знати, потому что не слушали меня.

Я решил, что эта пытка зашла уже слишком далеко, и сел на диван между ними.

— Обещайте, что больше не сделаете ничего без меня, поняли? И на сей раз свое обещание вам лучше сдержать.

Они оба медленно подняли головы, посмотрели на меня и кивнули.

— Мы обещаем, — негромко произнесла Эстор, а Коди, словно эхо, повторил еще тише:

— Обещаем.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес я, взял их за руки, и мы обменялись торжественными рукопожатиями. — Хорошо. А теперь идите извиняться перед мамой.

Они оба, обрадованные, что эта чудовищная ордалия наконец завершилась, вскочили с дивана и бросились из комнаты, а я пошел за ними, почти довольный собой, чего в последнее время со мной не случалось.

Может, и есть что-то в этом отцовстве.

Глава 32

Сунь-Цзы, очень умный человек, несмотря на то что давно уже умер, написал книгу «Искусство войны», и одна из самых мудрых мыслей, которую высказал в ней, заключается в том, что, если в жизни происходит что-то плохое, это можно использовать в своих интересах; главное — правильно смотреть на вещи. Это вам не какая-нибудь калифорнийская Полианна[47] нового времени, утверждающая, что, если жизнь преподносит тебе лимоны, из них можно состряпать лаймовый пирог. Совет очень практичный и может пригодиться чаще, чем вы думаете.

Вот сейчас я, например, столкнулся с такой проблемой: как мне поставить Коди и Эстор на Путь Гарри? В поисках ответа на вопрос я припомнил старину Сунь-Цзы и прикинул, что бы сделал он. Тот, понятно, был генералом, так что наверняка зашел бы с левого фланга и пустил в ход кавалерию или что-нибудь в этом роде, но принцип тот же.

И вот я подвел Коди и Эстор к их воющей матери, напрягая все извилины дремучего мозга Декстера в поисках хотя бы крошечной мыслишки, которую мог бы одобрить древний китайский генерал. И в тот момент, когда мы втроем предстали перед шмыгающей носом Ритой, юркая мысль вдруг выскочила прямо передо мной и попалась в мои лапы.

— Рита, — тихо сказал я, — по-моему, я могу остановить это, пока все не вышло из-под контроля.

— Но ты же слышал: все уже и так вышло из-под контроля, — отозвалась она и сделала паузу, чтобы всхлипнуть.

— У меня есть идея. Приведи их завтра ко мне на работу, после школы.

— Как это — в смысле, это разве не началось как раз после того, как…

— Ты когда-нибудь видела шоу под названием «Настоящий страх»[48]?

Она секунду смотрела на меня, потом снова всхлипнула и обратила свой взор на детей.

Вот поэтому в три тридцать следующего дня Коди и Эстор по очереди вглядывались в микроскоп в лаборатории судмедэкспертов.

— Это вот волос? — изумилась Эстор.

— Он самый, — ответил я.

— Но он же толстый!

— Как и любой предмет, если разглядывать его под микроскопом, — объяснил я. — Взгляни на соседний.

Последовала пауза, в течение которой она внимательно изучала волос, и отвлеклась только однажды, когда Коди дернул ее за руку, а она оттолкнула его и сказала:

— Отстань, Коди.

— Ты что-нибудь заметила? — спросил я.

— Они разные, — ответила она.

— Правильно, — сказал я. — Первый — твой. А другой — мой.

Она посмотрела еще немного, а потом распрямилась.

— Точно, — убедилась Эстор, — разные.

— А сейчас будет еще интереснее. Коди, дай-ка свой ботинок.

Коди очень любезно сел на пол и стянул с левой ноги кроссовку. Я взял ее и протянул руку.

— Пошли со мной, — сказал я.

Я помог ему подняться, и он пошел за мной, допрыгав на одной ноге до ближайшего стула. Я поднял его, усадил и показал ему кроссовку так, чтобы была видна подошва.

— Взгляни на кроссовку, — попросил я. — Она чистая или грязная?

Коди внимательно присмотрелся и ответил:

— Чистая.

— Это ты так думаешь. А теперь смотри. — Я взял небольшую проволочную щетку, поднес к подошве и тщательно соскоблил почти невидимую грязь, оставшуюся между канавками протектора, в чашку Петри. Затем взял небольшой образец этой грязи на стеклянную пластину и положил под микроскоп. Эстор сразу же бросилась к нему, желая посмотреть, но Коди подскочил быстрее.

— Моя очередь, — сказал он. — Мой ботинок.

Она поглядела на меня, и я кивнул.

— Это же его ботинок, — подтвердил я. — А ты сразу после него.

Эстор решила, что это справедливо, и отступила, а Коди забрался на стул. Я посмотрел в окуляр микроскопа, чтобы настроить резкость.

— Ага, — сказал я и отступил. — Ну, что ты видишь, юный джедай?