Дела адвоката Монзикова

Обычно в хорошей парилке, где температура доходит до 125-130° С, здоровый организм теряет за один заход 1,5 – 2 кг веса тела. И если в сауне пить и есть, то чтобы оставаться относительно трезвым, надо бегать в парилку через каждые полчаса. Правда, можно подсадить сердце или даже окочуриться, но, к сожалению, современные традиции это исключают.

– Александр! Вот скажи мне, еб. а мать, мне – доктору наук, профессору, академику, казачьему генералу,… – Долбенко был настолько пьян, насколько это только возможно, потому что если бы по приборам попытались определить степень его опьянения, то либо стрелка бы сломалась, либо она попала в сектор «труп».

– Ты всё о своих счётчиках? – спросил Монзиков хохла.

– Да. О них самых, бля на х… – Долбенко то падал в тарелку с шашлыком, то откидывался назад. Его качало из стороны в сторону.

– Слушайте, давайте пойдем в парилку, – предложил абсолютно трезвый адвокат, который прилюдно не пил вот уже последние три-четыре года, поскольку у него была начальная стадия цирроза печени от злоупотребления водкой.

Все дружно встали и переместились в парилку. Первым выбежал профессор. Просидев там 10 минут, он решил поплавать в ледяной воде. Бассейн был 3,5 на 4 метра в форме неправильной пирамиды. Глубина была достаточной, чтобы с трудом доставать до дна. Сильная холодная струя свежей воды оказывала такое релаксирующее воздействие, что, вылезая из бассейна, профессор почти полностью протрезвел. Ему вдруг стало холодно и он решил снова зайти в парилку. Мужики сидели молча. Адвокат яростно хлестал по заднице то хохла, то Монзикова, то себя самого. Устав от садомазохизма, адвокат решил выйти и поплавать. Долбенко быстро приходил в себя. Пот струился ручьями. Организм набирал силу. Спустя какое-то время он заговорил совершенно трезвым голосом.

– Представляешь, эти козлы вонючие, наехали на все мои торговые точки и сняли все счетчики. Они говорят, что все пломбы – липовые, – Долбенко был возмущен до предела.

– Ну, и? – только и смог промычать Монзиков.

– Что, и? Надо что-то делать. Ведь они грозятся дело передать в ОБЭП. А там у меня позиция хреновая, т. к. старого начальника убрали, а новый – ещё никого не знает и взяток не берет. – Долбенко был сильно раздосадован.

– Это всё ерунда. Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков посмотрел сначала на хохла, а затем на профессора, который встал и уже начинал топтаться на месте от нестерпимой жары.

– Как это? Ты что такое мелешь, а? Ерунда? Ерунда у тебя между ног! А это – полный пи…ц! – Долбенко встал и первым направился в бассейн.

– Слушай, чтобы определить, пломбы настоящие или липовые, надо сделать экспертизу. Понимаешь мою мысль, а? Догнал? – Монзиков взял здоровый кусок шашлыка из тарелки Долбенко и артистично засунул его в свой рот.

– Ну, и что покажет экспертиза? – спросил Долбенко у Монзикова.

– А то и покажет, что всё будет тип-топ. Догнал, а? – Монзиков весело подмигнул адвокату, который с умным видом сидел молча, внимательно слушал и курил свой «Парламент». – У нашего профессора там есть клиент, которому он делал кандидатскую. Да, профессор?

– Ну, ты даешь? Ты, значит, уже всё заранее знал, когда меня сюда вытаскивал? – профессор был сильно удивлен.

– А ты как думаешь, а? – Монзиков решительно взял адвокатскую пачку и закурил. – Только, Олежек, тебе это встанет в копеечку.

– Сколько? – быстро спросил Долбенко.

– Пять штук! – решительно бросил Монзиков, а затем добавил, – Каждому.

– Ты, что, ох. л? Десять штук за сраную экспертизу? – возмутился Долбенко.

– Не десять, а пятнадцать. И не за экспертизу, а за твою свободу, профессор кислых щей! – Монзиков сделал большую затяжку сигареты и выпустил в лицо Долбенко большой клуб едкого дыма, от которого тот сильно закашлялся.

– Почему пятнадцать? – не унимался Долбенко. – Ведь всего же двое?

– Трое, дорогой, трое. Или ты, доктор хренов, считать разучился до трёх? – заметил Монзиков. – Эксперт, профессор и я. Понимаешь мою мысль, а?

– А ты с профессором что, тоже по пять штук хочешь на мне срубить, да? – завелся Долбенко.

– Да на тебе надо не по пять, а по двадцать пять, уголовник хренов! – резко бросил Александр Васильевич.

– Нет, мужики, это – круто! – включился в разговор адвокат.

– Круто, что тебе тут ни хрена не откалывается. Вот это – круто, а то, что долги надо отдавать, и то, что не надо так нахально у государства воровать – вот это и круто, и справедливо! Я правильно говорю, профессор? А? – Монзиков встал и направился в парилку.

Следом за ним зашагал профессор. Долбенко с адвокатом остались для принятия окончательного решения.

Когда профессор опять первым вышел из парилки, туда зашел адвокат.

– Саня, я хохла подготовил, но ты должен мне будешь тоже пятёрку за работу! – адвокат смотрел на Монзикова как побитая собака смотрит на хозяина, который сжалился над ней и пустил ночевать в дом.

– Заламывай двадцатку, только тогда он удавится, – ответил Монзиков, – и тогда мы ничего не получим.