Дела адвоката Монзикова

– Спит? Да вылей на него ведро воды и тащи его сюда! Понял? – закричал Тарек и опять захабарил сигарету о новый полированный стол из красного дерева. – Быстро, бегом, – крикнул вдогонку убегавшему Насеру разгневанный Тарек.

Надо было что-то делать! Но что именно? Тарек почему-то сразу догадался, что речь шла о Монзикове. Именно его все арабы считали главарем братвы. И если сам предводитель вернулся в отель, то ничего хорошего ждать не приходилось. Нубийцы вернулись полуживыми лишь на третьи сутки. Их выловили туристы в 15 км к югу от отеля. Один из киллеров был уже при смерти, остальные могли откинуться следом за ним. Нубийцы рассказали о том, как всё начиналось, о пьянке на катере, но далее их рассказы обрывались, они ничего не помнили. А детали дрейфа в надувной лодке по Красному морю ни Рамси, ни Тареку не были интересны. Катер бесследно исчез. Он стоил больших, очень больших денег. Ремонт бассейна был только-только закончен и вот опять всё начиналось сначала.

– Тарек, ты знаешь, что русские вернулись опять? – Рамси вбежал в одних брюках, свою рубашку с короткими рукавами он держал в руках.

– Как, и остальные вернулись? – с отчаяньем в голосе спросил Тарек.

– Все? – с нескрываемым ужасом переспросил Рамси.

Воцарилась гробовая тишина. Официант принес кофе и пирожные. Поставив поднос на стол, он убрал 4 затушенных о полировку хабарика и ушел. Рамси налил полные стаканы виски без льда и оба залпом выпили, не моргнув даже глазом. Оба молчали и не знали что делать. Вдруг Тарек потянулся к бутылке с виски, носильная боль в голову оборвала его движение. General manedger отеля Тарек Аббас упал навзничь. Его разбил паралич. Лицо перекосило, из горла шло хриплое шипение, на губах появилась пена. У Рамси из рук выпал пустой стакан. Он не мог ничего сделать. Стоя как вкопанный, он с ужасом наблюдал за предсмертными судорогами своего подельника. Спустя минуту, выйдя из оцепенения, он позвал на помощь всех, кто его слышал. А спустя 50 минут труп Тарека Абаса увезли в морг.

* * *

На следующее утро в дверь номера Монзикова робко постучали. Александр Васильевич сначала решил, что это опять пришли за ним Сергей и Никита, поэтому он не стал сразу открывать дверь, повернулся на другой бок и положил себе на голову подушку в расчете на быстрый сон. Но стуки становились всё сильнее и сильнее. Настойчивость, с которой тарабанили в дверь, разозлила адвоката, который быстро вскочил с постели и в одних трусах бросился к непрошенным гостям.

– Рамси? Ты? – удивился в коридоре стоявшему бледному арабу с портье Насером.

– Доброе утро, мистер! – вежливо поздоровался с Монзиковым Насер, а Рамси протянул ему свою правую лапищу, которая была необычно холодной и потной.

– Здорово, здорово, коли не шутите? – с недоверием ответил Монзиков.

Рамси что-то всё время говорил, но понять его было невозможно. С арабского он переходил на английский, затем на немецкий и французский. Его и Насер-то не мог понять, хотя парень владел пятью языками, не считая русского, который был для него новым языком и на котором он с трудом мог изъясняться. Насер был местным полиглотом, осваивавшим самостоятельно ещё шведский, польский и китайский языки. На этих языках он разговаривал примерно так же, как и на русском, но они, почему-то, давались ему гораздо легче, чем язык Толстого и Достоевского, Пушкина и Ленина.

– Мистер Монзиков! Мистер Рамси хочет пригласить Вас к себе в кабинет для важного разговора, – с трудом подбирая нужные слова, выдавил Насер.

– А на х… мне его кабинет?! Пусть здесь говорит! Догнал, а? – сказал Монзиков и пошел в туалет.

Дверь в туалет осталась открытой и Рамси с Насером стояли напротив Монзикова, сидевшего на унитазе и издававшего громкие пуки. Запах ударил в нос арабам и они брезгливо сморщились, но своей позиции не оставили. Монзиков тужился, корча гримасы, издавая всё новые и новые громкие звуки. Было слышно, как унитаз принимал на себя удары тяжелой артиллерии, от которой живот адвоката то надувался, то свисал вниз. Говна в Александре Васильевиче, судя по всему, было очень много. Когда Монзиков окончательно просрался, он показал жестом арабам, чтобы те закрыли дверь в туалет. Приказ был выполнен галантно и быстро. Адвокат спустил воду, умылся и через пару минут вышел к арабам, продолжавшим нюхать кошмарные запахи от фекалий русского адвоката. Только теперь они заметили цветные наколки на груди и спине Монзикова, при виде которых по телу пробежали мурашки. Насер вдруг начал говорить по-польски, а Рамси, почему-то вдруг, перешел на итальянский с сильным-сильным арабским акцентом. Говорили и Насер и Рамси одновременно минут 5, пока улегшийся обратно в постель Монзиков, не прервал их обоих.

– Так, мужики! Кончайте пизд…! Хуля вам от меня надо, а? – Монзиков уже наметил для себя линию поведения и он интуитивно почувствовал своё превосходство в ситуации.