Дела адвоката Монзикова

– Видимо, так были нарезаны в 1989 г. участки, – высказал предположение Алексей Дмитриевич. – Вы, когда покупали в прошлом году участок, видели же границы, огороженные забором? А забор ставил ещё мой отец, когда оформил свидетельство на право собственности…, – но договорить Захаров не успел, поскольку мать Блященко стала истерично кричать, брызгать слюной и вести себя крайне безобразно.

Председатель для такой ситуации стоял пассивно, поскольку он сам оформлял сделку купли-продажи участка Блященко в обход закона. Да и жена его приятельствовала с Ириной, которые сильно недолюбливали Алексея Дмитриевича.

Если включить воображение, то можно представить себе четырех спорящих в полутьме людей, среди которых один – Алексей Дмитриевич – был самым спокойным и уверенным в своей правоте. Но это всё допустимо лишь с определенной натяжкой, т. к. его громкий баритон разносился по всему садоводству и многие садоводы в тот поздний летний вечер услышали ругань по земельному спору, имевшему ко многим самое непосредственное отношение.

К сожалению, закон на стороне тех собственников, которые первыми зарегистрировали в установленном законом порядке свое право собственности на землю. Действительно, участки были нарезаны неравномерно. По-разному они и осваивались. Одни садоводы устраивали долгострой, другие делали стройку века, но были и такие, которые ничего не делали, а ждали повышения цен на свои участки.

Так уж издавна повелось на Руси, что большинство граждан пытается уклониться от уплаты налогов. Налоги стараются не платить все, кто только может это сделать. Я не советую передёргивать данный тезис, поскольку каждый прекрасно понимает, что чувство социальной справедливости и гражданской ответственности в большинстве случаев не совпадают. И это я заметил лишь мягко, деликатно, чтобы никого не обидеть.

– Ладно, время уже позднее, пора спать! Я всё равно не буду переносить свой забор в угоду Вашим беспочвенным притязаниям, – сказал уставший от крика и беспочвенного спора Алексей Дмитриевич. – Мне чужого не надо, но и своего я не отдам, – были последние слова сердитого полковника.

– А ты нам документы покажи на свою землю, – не унималась Ирина.

– Документы в городе. На следующей неделе я обязательно их покажу, – пообещал Алексей Дмитриевич и пошел в дом спать, т. к. была уже полночь.

Председатель тоже отправился на покой. Его дом был в 100 метрах от дома Захарова. И только Блященко ещё долго не спали.

Прошла неделя и Алексей Дмитриевич сдержал своё обещание. В один из поздних вечеров в дверь позвонили. Это были Блященко – мать и сыновья. Они зашли в комнату к Алексею Дмитриевичу, где был разведен такой срач, такой бардак, что представить себе это очень и очень трудно. Последние дни Захаров что-то пилил, строгал. В доме и на улице ещё работали рабочие, и чтобы не потерять дорогой импортный инструмент, Алексей Дмитриевич всё складывал в своей спальне. Благо, спальня была 36 м², где стояли два больших дивана, два кресла, шкаф, сервант, большой письменный стол, три стула и огромный камин. На столе работал ноутбук, Алексей Дмитриевич заканчивал работу над очередной монографией, которая должна была выйти в Свет через пару месяцев. Повсюду на полу, на стульях, на диване, на его огромном столе лежали инструмент, гвозди, шурупы, гайки, болты, какие-то заготовки из металла и дерева, формочки из орголита и текстолита…

Рано утром Алексей Дмитриевич садился за компьютер, затем кормил престарелую мать и сына-подростка, когда тот изредка приезжал к отцу на дачу, а часов в 11 шел загорать и купаться на озеро. Без обеда там он плавал и загорал до ужина, после чего приходил в дом и начинал рукодельничать. Когда солнце заходило за горизонт, Алексей Дмитриевич шел в комнату матери, где стоял телевизор и смотрел час-два спортивные или научно-познавательные передачи. Он мог посмотреть и какой-нибудь боевик или комедию, а затем опять садился за компьютер. А рабочие делали свое дело, постоянно дергая Захарова и отвлекая от перечисленных выше дел.

Как-то вечером, когда в доме был младший сын, матери Алексея Дмитриевича стало плохо. Поднялась температура, силы стали покидать бедную старуху, глотавшую пачками таблетки от сердца, давления и других старческих болезней. И тогда на следующий день, в воскресенье, Алексей Дмитриевич с сыном и матерью уехали в город.

Тем временем, в понедельник, поздно вечером, когда стало очевидно, что Захаров не приедет, Блященко сломали Захарову забор и поставили свой, на металлические столбы они натянули двухметровую металлическую сетку. Захватив у Алексея Дмитриевича около сотки земли, а может быть и более, Блященко начали праздновать победу.