Дела адвоката Монзикова

– Нет, Саня, это ты давай мне денег на солярку и на ресторан. Понял? – Захаров с улыбкой посмотрел на растерянного от такого развития событий адвоката.

– Да, Лёша, ты далеко пойдёшь! – несколько злобно процедил сквозь зубы Александр Васильевич.

– Не Лёша, а Алексей Дмитриевич! Это – раз! Во-вторых, не пойдёшь, а поедете! И, в-третьих, я не слышу радости в твоём голосе за бывшего сослуживца и предстоящих финансовых премий?! – Захаров смотрел на Монзикова с ироничной улыбкой.

Уже поздним вечером Монзиков и Захаров приехали на дачу. Алексей Дмитриевич открыл дом, вынес из него какие-то коробки, положил в машину и только затем взял большую рулетку.

– Пошли, Саня, – сказал Захаров Монзикову, который был расстроен тем, что Блященко его обманули.

– Будем мерить? – спросил Монзиков.

– Будем, Саня, будем. А как же? – спокойно ответил Захаров.

Измерения во тьме показали, что Блященко по-прежнему захватывали часть земли Алексея Дмитриевича. Монзиков первый нарушил затянувшееся молчание.

– Ну, и что теперь будем делать? – спросил адвокат.

– Поедем обратно в город. Мне надо успеть вернуться до 0 часов, иначе в гараж не попаду, – ответил Захаров.

– Да нет, я о заборе спрашиваю, – уточнил Монзиков.

– А забор надо заново переставлять, только цена вопроса увеличилась сегодня как минимум в два раза. Да? – спросил Захаров и внимательно посмотрел на адвоката.

– Вот мудаки! Ведь я же им говорил, чтобы они х…ёй не занимались! – вдруг закричал Александр Васильевич. – Козлы сраные. Они думают, что с ними шутки шутят?!

– Саня, в тебе пропадает дар педагога, – съехидничал Захаров.

– Придурки! – только и выпалил в ответ расстроенный Монзиков.

Спустя три недели состоялся суд, на котором сыновья Блященко – Коля и Петя получили по два года лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. К двум статьям им были добавлены ещё две – кража и клевета. Ирина Васисуалевна за свою выходку в Березовском отделении милиции была оштрафована на 100 МРОТ. Её судимость выразилась в штрафе. Отца Блященко уволили из ГАИ, поскольку его теперь близкие родственники стали уголовниками. Суд обязал семью Блященко возместить Захарову материальный ущерб в размере 118000 рублей и обязал немедленно снести забор, всё ещё находившийся к тому времени на захваченной ими территории.

Как дальше развивались события мне неизвестно. Говорят, что Захаров обратился в суд с новым исковым заявлением о сносе бани, незаконно возведенной вблизи его участка. Дело это ещё не рассматривалось, но все садоводы почему-то уверены в том, что баня будет снесена.

Председателя садоводства – капитана ГАИ Петрова Александра Николаевича – из милиции уволили. Точнее, он успел-таки уволиться по собственному желанию, т. к. им начала плотно заниматься Инспекция по личному составу УГАИ. А вскоре, на новом отчётно-перевыборном собрании был избран новый председатель садоводства. Говорят, что когда на собрании выступал Захаров, то в зале стояла гробовая тишина.

С Захаровым теперь все здороваются, но общаться с ним никто не хочет. Он живет по-прежнему в городе, на дачу ездит с семьёй. Участок свой он ещё полностью не огородил, но никто на него не заходит. Все боятся…

Часть третья

Любой дурак может задать умному сто вопросов, на которые даже гений не сможет найти какого-либо ответа. И если дурак будет при должности, то такие же дураки как и он сам будут его восхвалять, почитать и копировать! Да и плохих дорог на Руси ох как много!

Из жизненного опыта униженного и оскорбленного…

Со свиданьицем!

Прошло семь лет с того момента, как я закончил первую и вторую части романа века «Дела адвоката Монзикова». Эти годы пролетели так быстро, что и оглянуться не успел. А новостей и приколов всяких разных было со мной столько, что впору писать многотомник.

Тем временем в России шли перемены. Премьер-министры сменялись один за другим, пока не пришла «новая команда». Люди и в правительстве, и на местничковом уровне сменились, но жить от этого стало не легче. Вроде бы и нули на рублях пообрезали, да они опять стали клеиться один к другому. А народ как был опущенным, натянутым на ваучеры, так таковым и остался. Очень жаль пенсионеров и детей. Ни те, ни другие ничего в этой жизни не умеют и мало что понимают. Одни, то бишь пенсионеры, когда-то что-то умели, другие – дети – может быть, когда-нибудь что-то смогут.… Одних становится все больше и больше, а других – все меньше и меньше, не хотят родители нынче заводить детей.

Время бежит, за ним едва-едва поспеваешь. Все время надо приспосабливаться. Все время что-то придумывать…

Дети.… Еще вчера они ходили пешком под стол, а сегодня – такие фортели откалывают, что впору вешаться. Стыд-то, какой!