Дела эльфийские, проблемы некромантские

Кончики моих пальцев теперь отсвечивали мутным серебром, как напоминание о потревоженном «хозяине».

— Прими это в знак извинений, — проговорила я в пустоту.

Точно ртуть, цвет стек с моих пальцев и утонул в земле, где, пробежав по кишащим артериям, вынырнул под телом. Я отчетливо увидела очертания призрачных рук, что сдирали ткань и кожу с Вистериона, по частям увлекая под землю. Чернильная бездна растеклась под ним, словно болото, медленно утягивая останки в себя.

Досматривать я не стала. Но уже была уверена, что он никому не навредит.

Я шла вдоль стены, шаги гулко разлетались по тоннелю. Кровь сочилась сквозь рубашку, перетекая на брюки. В ушах звенело, перед глазами все расплывалось, а в голове была абсолютная пустота. Даже, казалось, сердце не билось, решив, что больше незачем.

Где-то впереди звучали голоса. Я не видела вспышек магии, не доносились крики. «Хозяин» забрал то, что принадлежало ему, а ритуал был прерван смертью своего создателя.

Я прошлась вдоль Академии, спокойно глядя, как королевская стража выводит и выносит пособников Риона. Как Арестир насмешливо косится на протянутую руку тэра Лернского, а затем, так и не пожав ее, отворачивается и направляется к преподавателям. Как неподалеку Полли перевязывает Ли предплечье и о чем-то без умолку болтает, а декан Тиэльская гремит своими склянками, пытаясь влить то в одного, то в другого мага какое-нибудь «сверхсильное и сверхдейственное» зелье, выведенное наверняка не далее как вчера, а оттого еще не прошедшее тестирование. Среди шума отчетливо прозвучало «Жаль, что погиб…» и голос, вторящий ему «Всего один, к счастью. Могло быть и хуже…».

Погиб. Всего один. К счастью.

Все стало до боли бессмысленным. Я перестала различать лица, что слились в одно бесцветное пятно, и голоса, внезапно ставшие лишь шумом на заднем плане.

Академия опустела в миг, когда не стало Лесса.

— Хельга! — окликнул меня Арестир, когда я, словно привидение, проплелась мимо него к двери Академии.

Увидела его восторженный взгляд и счастливые улыбки прочих преподавателей, пошатнулась и обессиленно повалилась на крыльцо, припав щекой к холодному камню. Из-под полуприкрытых век заметила лишь искры, сплетающиеся в новый защитный купол под руками магов с Башни Фор, и закрыла глаза, провалившись в небытие.

В себя я приходила нехотя. В миг, когда казалось, что жизненных сил уже не осталось вовсе, я даже успела обрадоваться, что все закончится. Академия цела, Ли и Полли живы, Арестир тоже. Армия нежити вернулась туда, откуда пришла, пособников Риона забрали под стражу, да и я сделала все, что смогла…

Меня упорно пытались вернуть, но я сопротивлялась.

Сколько мне довелось проваляться в беспамятстве, даже не предположить. Едва возвращалось сознание, я слышала, как под окнами шумят маги, а потом уже и четко отличимые среди их голосов — голоса учащихся.

Академия возвращалась к жизни, а я не хотела.

Меня навещали Ли с Полли, рассказывали, что происходит в мире. А в моей голове звучал голос верлена. Спокойный, иногда с насмешливыми нотками, иногда строгий, как бывало в моменты, когда я творила что-то в своем духе, а иногда и куда-то зовущий. Только вот отпускать меня здесь не собирались.

И пора было с этим смириться: невозможно просто так взять и уснуть насовсем. Хотя провалы в сознании мне удавались на славу.

— …мы скучаем. Я все-таки верю, что ты меня прекрасно слышишь и просто придуриваешься, ибо я твои некромантские штучки уже наперед знаю. Если ты решила, что тем самым избежишь экзамена по некромагии, который тебе, кстати, не сдавать, а принимать нужно, то ты глубоко ошибаешься.

Это прозвучало слишком близко, настолько, что я резко вскочила в кровати. Тело отозвалось болью залежавшихся мышц. Со стоном я откинулась обратно на подушку, зажмурившись и чувствуя, как снова подступают слезы.

— Эк тебя от слова «экзамены» перекосило. Я все видел, можешь больше не прикидываться.

Лесс. У меня что, совсем сознание помутилось и я больше не разбираю, где сон, где иллюзии, а где явь?

— А ты… — я хотела что-то сказать, но почувствовала, с каким трудом шевелятся пересохшие губы и что голос отказывается мне подчиняться.

— Ти-ише… Что ж ты прямо с пробуждения, да такими речами громкими разбрасываешься, — усмехнулся прямо у меня над ухом он.

И я почувствовала его дыхание. Теплое настолько, что под ребрами терпко разлилось осознание, что это мне не снится. Распахнула ресницы и встретила взгляд черных, с шоколадными бликами у зрачка, глаз.

— Ты живой? Правда? — прохрипела я.

— А не должен был? — расстроился верлен. — Ну тогда ты не того убивала четыре дня назад.

— Но… Амулет же…

— Сработал. Рубашку я, правда, так и не смог отстирать от той чудной настойки, что была внутри, но зато могу оставить это пятно на память о тебе. Ну, или Вистерионе, — шутливо скривился верлен.

— Я слышала, они говорили, что кто-то погиб… Я думала…