Дела эльфийские, проблемы некромантские

А Никтаэль изменилась. Неуловимо так. Но очень заметно для того, кто знает ее с пеленок. Она была сестрой моего лучшего друга, и сначала родители заставляли Локсли «присматривать за ребенком», а затем уже сам ребенок решительно не желал от нас отставать. Половина детства прошла в бесконечной игре «кто лучше спрячется от Никтаэль». А потом нас еще и поженить решили. Наверное, она вовсе и неплохая девушка, красивая к тому же, эльфийский эталон: волосы — плавленое каштановое золото, глаза карие с зеленоватыми отсветами, фигура — загляденье, но гонору-у-у… на три эльфийских эталона хватит. Правда, гонор этот, кажется, начинает переплавляться в нечто иное. По крайней мере, мне трудно представить ее прежнюю в дешевой таверне в компании безродного демона. А ничего, сидит. Донельзя возмущенная, но абсолютно непохожая на избалованную особу багровых кровей, которая уже только потому, что ей под ноги тут не бросили ковер, устроила бы скандал. Вот только с чего она вдруг решила броситься на мои поиски, да еще и в гордом одиночестве? Демона она, скорее всего, как и я, подцепила где-то в дороге, я совершенно уверен, что среди прежних знакомых подобных типов не водилось. Тоже сбежала?

Забавная ситуация получается…

Задумавшись, я прихлебывал из первой попавшейся кружки и спустя некоторое время с удивлением заметил, что кружка оказалась с элем, Гил подливает мне вторую порцию, а в голове возникает приятная легкость.

Тем временем Никтаэль со спутником, переругиваясь вполголоса, исчезли на лестнице. Я не удержался и зло фыркнул. И тут Саэл додумался внести свою лепту:

— Она ведь любит вас, господин.

Я залпом допил эль. Я знал, на что злился. На то, что мое прошлое, от которого я уже несколько месяцев ношусь по всем окрестным государствам, нашло меня снова, едва я пересек границу Аркхарии. Это знак, что от него не убежишь? Но, хрисс побери, я не хочу возвращаться! Однако от предположения Саэла сделалось смешно. Никтаэль? Любит кого-то? Всем шуткам шутка.

— Любит, ага, — в голос рассмеялся я. — Ну просто жить без меня не может!

— Она же разыскивает вас, — уточнил эльф, не понимая причины моего веселья.

— Чтобы продолжить доводить до белого каления, — согласился я. — Это не любовь, это чувство собственности и обида за нанесенное ей побегом оскорбление.

Мы с Гилом согласно чокнулись. Саэл укоряющее вздохнул:

— Господин, мне кажется, вам стоит приостановить столь бурное потребление…

— Чего он говорит? — не понял полуэльф.

— Пить, говорит, хватит.

— А! Давай споем тогда, что ли?

— Дорожную?

— А хоть и дорожную.

Внушительно прокашлявшись и тем самым заставив заткнуться весь народ в таверне, мы затянули на два голоса: гиловским глубоким и моим хрипловатым. Звучало это, должно быть, немного дико, но проникновенно. Иначе с чего бы им всем так на нас пялиться?

Вилейский лес и корханнская степь,
Дорогу мы протопчем в золе,
Вдали туман, Серебряный кряж,
И солнце наше, и мир весь наш.

Мы с гномом выпьем, с эльфом споем.

Зачем нам жены, зачем нам дом?
За Черным мысом не дремлет Страж,
А море наше, и ветер наш.

Шагаем вдаль по забытым краям,

И грозы путь освещают нам…
Хей вы, телларды,[44] на абордаж!
И небо наше, и воздух наш…

Нам бурно поаплодировали гномы, скупо вампиры, люди так вообще испуганно забились по углам. Впрочем, они такими были еще и до того, как мы начали петь.

— Хорошо, — вздохнул Гил и опрокинул в себя остатки эля.

Я окинул взглядом опустевшие тарелки-кружки и решил, что пора спать. Саэл поддержал не только это благое начинание, но и меня, когда я вознамерился уронить стул, стол и парочку недорослей.

Однако полуэльф вдруг бодренько направился в совершенно противоположную сторону, то бишь к выходу.

— Ты куда?

— Пойду… воздухом подышу, — не оборачиваясь, ответил он.

Путь до чердака показался мне бесконечным, а поэтому я рухнул на кровать и сразу провалился в сон, стоило нам попасть в комнату.

Разбудило меня звонкое, чересчур звонкое, даже практически громогласное «ой!» и последовавшее за ним шелестящее «ты чего?». Я распахнул глаза. Потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что разговор ведется отнюдь не у меня над ухом. Просто слышимость в чердачных номерах оказалась хрустальной. Видимо, трактирщик сильно поскупился, когда ставил перегородки.

— Сережку обронила!

— Так подними.

— Я не знаю, где именно, но ее нужно найти!

— Предлагаешь повторить весь наш двухмесячный маршрут в поисках одной жалкой побрякушки?

— Нет, — голос зазвучал по-детски капризно. — На подходе к этому клоповнику она еще была на мне!

— Или на входе в город. Или на въезде в Аркхарию…

— Нет! Я точно потеряла ее уже здесь, и найти ее нужно! — последние три слова эльфийка буквально отчеканила.