Дела эльфийские, проблемы некромантские

— Все в порядке, — задумчиво пожала плечами я.

Все-таки от худобы я была далека, но и задумывалась об этом редко, а посему без зазрений совести закинула в рот последний кусочек завтрака. Вздохнула и, чтобы случайно не съесть что-нибудь еще, заняла руки чашкой.

— А у тебя мама эльфийка или папа? — внезапно выдала я, почему-то решив, что за утренним чаем это самый уместный вопрос.

— Папа эльфийка? — гаденько прохихикал верлен и, не дав мне исправиться, ответил: — Да мама, мама. Почему-то до сих пор ходят предрассудки, что эльфийки настолько придирчивы к мелочам, что ни за что не посмотрели бы на человека. Якобы те слишком грубы и неотесанны для столь утонченных созданий. Но количество верленов говорит, по-моему, само за себя.

Я кивнула. Как еще поддержать разговор сейчас, я не знала. Но и сидеть в тишине было тоскливо.

— А в Академии только один оборотень? — спросила я второе, что пришло на ум.

Лесс улыбнулся и кивнул.

— И как он здесь оказался?

— Не знаю, можно ли мне об этом рассказывать. — Верлен отпил сок и, выждав, будто бы для приличия, произнес: — Он принят по указу сира де Асти. Не знаю, чем именно он поразил ректора, могу только догадываться. Среди оборотней маги — явление крайне редкое.

— Тогда почему он пришел именно сюда, в Эскалиол?

— А почему ты у него не спросишь, раз так интересно?

— Я не настолько любопытная, — вздохнула я, словно эта черта характера меня очень расстраивала. — Да и вдруг это для него неприятная тема?

Лесс многозначительно покачал головой, после чего, вглядевшись в даль, резко вскочил и кому-то приветственно кивнул. Я лениво обернулась — к нам приближался сир де Асти.

— Госпожа Дарк, господин Алмор. — Арестир сел рядом с нами, и я на всякий случай отставила чашку в сторону. — Доброго дня.

Рядом с моим носом промелькнула ректорская рука в перчатке, схватила кувшин с соком и вернулась обратно.

— Встретил я сейчас господина Феля. Он был чем-то расстроен.

— Вам об этом сказала его раскрасневшаяся физиономия или пятно от морковного сока на мантии? — осторожно поинтересовалась я.

— Мне об этом сказал сам господин Фель, — снисходительно улыбнулся ректор. — Прям так и сказал: «Ректор, я расстроен вашим выбором». Полагаю, он до сих пор негодует из-за вашего назначения в Академию, госпожа Дарк.

— Приятно слышать, сир, — насколько могла мило улыбнулась в ответ я. — Чем же вызвано внимание декана Башни Аннун к моей скромной персоне?

Арестир достал из внутреннего кармана небольшой флакон, капнул несколько темно-багровых капель в сок, увидев мой удивленный взгляд, зачем-то пояснил:

— От нервов, — и залпом выпил.

Последний раз на моей памяти Рион так пил ром. В таком же количестве. Так же залпом. На спор. Первый раз в жизни. После чего до Межрасовки мы с товарищами его несли. Дурак.

— Он не видит смысла в вашем предмете. — Арес решил быть предельно откровенным. — Провидцы — такие ранимые натуры. Я не удивлюсь, если в следующем году он начнет протестовать против атакующей или защитной магии, мол, если правильно изучать провидение, то никакие навыки не понадобятся и это только напрасная трата времени. А вам с вашим предметом достается вдвойне, поскольку ввели его в обязательный перечень сравнительно недавно, и господин Фель, очевидно, надеется, что «выжить» его будет проще.

— Сир де Асти, — вкрадчиво произнес Лесс. — Это вы сейчас рассказываете, чтобы госпожа Дарк тоже господину Фелю прохода не давала? Вы же должны бороться за порядок и миролюбие, а сейчас вы, не пытаясь усмирить пыл декана Феля, еще и распаляете госпожу Дарк.

Арес пожал плечами:

— Мне кажется, недосказанность в их отношениях может усугубить ситуацию.

— С Мефисто все понятно, — отмахнулась от Лесса я. Вот же зануда. — А зачем решили ввести некромагию?

— А разве вы не в курсе, госпожа Дарк? — почти искренне удивился Арес. — Неспокойно в вашей сфере нынче. Ради безопасности студентов им необходимы хотя бы начальные знания о некромагии и некромантии.

Я согласно кивнула. Арес прав.

С недавних пор на магию смерти действительно появился особый спрос. Осознав, что разная бесовщина, связанная с загробным миром, происходит направо и налево, в некромагию за заработками не полез разве что особо ленивый и трусливый маг. Сельские бабульки готовы были отдавать последние серебрушки, лишь бы дед померший перестал ночами захаживать. Зажиточные господа, построившие дом на чудесном участке, не спали ночами из-за шума — кто же знал, что когда-то на этом месте стояло кладбище, и погребенные явно не рады, что им на головы начали водружать целые особняки. А уж коли кто родственника убил — так тут вообще некроманту раздолье: небольшой ритуал, и погибший сам назовет имя преступника.

Самонадеянные некромаги порождали чудовищ, превращались в них сами либо просто вымирали, зачерпнув слишком много некроматерии и не сумев перекрыть ее вовремя. История знает случаи, когда целые самосозданные Ковены магов разлетались на ошметки по окрестностям.