Дела минувшие

Когда привезли подозреваемого, его тут же показали Теплову. Парфен менялся на глазах: щеки покрылись румянцем, кончики усов трепетали. Цапля, наоборот, увидев палача, сразу все понял. И съежился, как лопнувший шарик. Фельдфебель взял жертву за воротник и, едва не пританцовывая, увел. А титулярный советник остался ждать.

Рештак продержался час, после чего дал полное признание. Он подтвердил, что участвовал в убийстве денщика. Сам не резал – это проделал Колька Бешеный. К тому времени Елпидифор Сомов был уже пьян в зюзю и мало что соображал. Колька зашел ему за спину и убил одним ударом… На беду, вдалеке показалось стадо, и злодеям пришлось срочно спасаться бегством. Даже карманы обыскать не успели.

– Кто правил телегой? – уточнил Лыков.

– Я и правил. Взял на время у знакомого с Канатной улицы. Тот ничего не знает, беззлобный человек…

– Перед тем как убивать, куда вы водили Сомова?

– По разным местам, ваше благородие. Все больше питейные дома. Раз зашли в трактир Ястребова на Тихоновской, когда Елпишка жрать захотел. На полтора рубля нажрал, сволочь.

Лыков навис над арестантом:

– Главный вопрос: за что убили денщика?

– За то, что болтал.

– Насчет смерти подпоручика Шенрока?

– Да.

– И кто приказал его резать?

Цаплин поднял на него испуганные глаза:

– Ей-богу не знаю, ваше благородие. Колька знает, он договаривался. Пятьдесят рублей обещали…

– Фельдфебель!!! – заорал Лыков. – Ко мне!

Вбежал Теплов и вытянулся во фрунт:

– Здесь! Какие будут приказания?

– Упирается, не хочет правды говорить. А ну-ка, еще раз его!

Цапля упал на колени и стал растирать слезы на вспухшем от побоев лице:

– Христом Господом клянусь, не знаю я, не знаю! Пощадите, ваше благородие, грех на себя берете…

– Ладно, – смягчился сыщик. – Скажи, как нам товарища твоего поймать. Который под левую лопатку бьет.

Ротник[30], не вставая с колен, сообщил:

– В Жандармских оврагах он прячется.

– Где именно? В чьем доме и есть ли у него при себе документы?

Цапля начал вспоминать:

– Бумаги кое-какие имеет, но так себе… Свидетельство о зачислении в ополчение и еще другое свидетельство – о вступлении в супружество. Оба на фамилию Петров… кажется.

– Точно Петров? Может, Сидоров?

– Петров, вспомнил, как есть Петров. Колька его в Ковалихинском овраге раздел, еще зимой. Полушубок снял, из ордынских овчин, крытый черным сукном, и бумаги отнял. А паспорта не было, и ходит Колька без паспорта.

Лыков сразу вспомнил этот случай:

– В конце декабря? Так вот кто его совершил… Значит, в Жандармских оврагах прячется. А у кого?

Цапля опять зачесал затылок:

– К бабе он пристроился, имя у нее такое странное: Нектария. Фамилию не знаю и дом не знаю. Был там один раз ночью. В оврагах тех черт ногу сломит.

Больше ничего важного арестованный не сообщил и был отправлен в Первый корпус, на Острожную площадь. А Лыков пошел докладывать шефу.

Жандармские овраги – местность справа от Гребешка, если смотреть с реки. Собственно овраг один, но он имеет четыре больших отрога, которые врезаются в высокий окский берег. Название свое расщелина получила от жандармского эскадрона, который тридцать лет назад стоял над ней. Казарма, конюшня, огороды – ничего этого больше не было, но название осталось. В последние годы верх местности начал заселяться. Управа спроектировала там несколько улиц: Малая и Большая Перекрестные, Дальняя, Воскресенская, Архангельская, Третья Ямская. На них селились обыватели средней руки. Однако по неведомым причинам место облюбовали также и мазурики. Оно получило название Бугры и печально прославилось публичными домами и воровскими притонами.

Но самая клоака находилась внизу. По склонам оврага и на его дне скучилось более трехсот незатейливых хибар! В них проживало до двух тысяч человек. Все дома были возведены незаконно, без разрешения властей, а значит, без строительного надзора и соблюдения санитарных норм. Там и строить-то нельзя! Крутые склоны грозили оползнями. Но люди селились, не обращая внимания на опасность. Русский «авось» торжествовал. Картина сложилась дикая: узкие кривые переулки, ямы, помойки, землянки и дощатые балаганы… Обитатели оврага, люди небогатые, были при всем при том обычными рабочими с соседних заводов. Внизу располагались мельницы Башкирова и Дегтярева, пивные заводы Барабатенко и Булычева, амбары графов Шуваловых, князя Голицина, графа Строганова, княгини Абамелек-Лазаревой. Другие бедолаги ходили через весь город на кирпичные заводы или бойни. Трудовой люд, далекий от легких денег воров и налетчиков, тем не менее охотно их привечал. И селил без прописки за сороковку в день… Как найти в таких джунглях лихого человека? Ежели между аборигенами существовал негласный уговор – фартовых не выдавать…