Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Однако, в 1391 г. обоснованные сомнения в разумности использования в ведовских процессах пытки и в правдивости полученных таким образом показаний не были еще знакомы парижским судьям, и они расценили признания Масет и ее подруги Жанны де Бриг как вполне реалистичные. А поскольку подобные дела на тот момент все же представляли собой известную редкость, не стоит удивляться тому, насколько подробно оказались записаны рассказы наших героинь в «Уголовном регистре Шатле». Алом Кашмаре с любопытством истинного этнографа фиксировал малейшие детали, которые могли в дальнейшем пригодиться его коллегам при рассмотрении схожих случаев: обстоятельства, способствующие превращению молодой девушки или взрослой женщины в «ведьму»; условия заключения договора с дьяволом; особенности профессиональных интересов той или иной обвиняемой (их «специализации»); наконец, многочисленные «рецепты» зелий, о которых упоминали Масет и Жанна.

Данный демонологический аспект рассмотренного нами судебного казуса, безусловно, исключительно любопытен, а потому заслуживает самостоятельного исследования. Если же отбросить его в сторону и повнимательнее присмотреться к тем событиям, которые в конце концов повлекли за собой возбуждение уголовного дела, то окажется, что вся эта история в действительности представляла собой не что иное как рассказ о двух молодых и в общем очень несчастливых женщинах, которые всеми силами пытались устроить свою личную жизнь. И, как это ни ужасно звучит, именно применение пытки в данном процессе дало нам возможность довольно близко познакомиться с обеими героинями.

Сначала перед нами предстала Жанна де Бриг — матрона, обремененная маленькими детьми, отец которых никак не желал на ней жениться[779]. Как следствие, она оказалась лишена возможности завести полноценную семью и собственный дом и стать уважаемой в обществе особой[780]. Вместо этого она вынуждена была зарабатывать на жизнь самостоятельно, регулярно прибегая к обману своих доверчивых клиентов или вступая с ними в сговор, как показывает история ее отношений с семейством де Рюйи.

Ее подельница Масет, на первый взгляд, находилась в более выигрышной ситуации. Правда, годы юности, проведенные в Рийи, а затем в Париже, особой удачи ей не принесли: многочисленные сожители, не спешившие взять ее в жены, обеспечили ей устойчивую репутацию проститутки. Однако, в отличие от Жанны де Бриг или от нашей давней знакомой Колетт Ла Бюкет, оставшихся матерями-одиночками, Масет в конце концов вроде бы повезло, и она смогла выйти замуж, да еще и за «богатого, могущественного и красивого» человека. Брак, тем не менее, оказался на поверку несчастливым, поскольку прево Герара явно стыдился своей жены и ее прошлого, что порождало между ними бесконечные ссоры. Мы не знаем, какими именно причинами руководствовался Аннекин, обручившись с бывшей проституткой, и насколько правдивой являлась история любовной связи его молодой жены с местным капелланом — но такое развитие событий представляется вполне возможным, учитывая скверные отношения, царившие в семействе де Рюйи.