Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

— Надеюсь, ваша милость, сегодня вы чувствуете себя лучше, — сказала Екатерина, когда король в качестве приветствия поцеловал ей руку.

Понимая, что рядом посторонние, она постаралась не обращаться к нему фамильярно, как делала, когда они были одни.

— Хуже, если такое возможно, мадам, — жалобно проговорил король. — И эти донесения о ереси не помогают делу. — Ему явно нездоровилось.

— Вам не нужно беспокоиться о таких вещах, когда вы плохо себя чувствуете, — сказала Екатерина. — И если бы некоторые люди более терпимо относились к реформам, проблем было бы меньше.

Она понимала, что балансирует на очень опасной грани, но ее возмутило навязчивое давление на короля со стороны консерваторов.

— И что вы имеете в виду под более терпимым отношением, мадам?

— Ослабление ограничений на чтение Библии. Позвольте каждому человеку следовать велениям совести…

— Ей-богу, мадам, у нас начнется религиозная анархия. Каждый человек со своим собственным мнением, при том что лишь немногие имеют достаточно знаний, чтобы обзавестись им. Нет, так не пойдет. А теперь оставим это. Я хотел показать вам кое-что. — Генрих открыл большую книгу с архитектурными чертежами и текстом на итальянском. — Я мечтаю построить дворец в классическом стиле.

Екатерина была поражена тем, как он уклонился от дальнейшего спора, но собралась с мыслями и взяла в руки книгу:

— Это из Италии?

— Это Темпьетто Браманте[164] в Риме. А вот палаццо Фарнезе. Какое будет чудо — иметь такие постройки в Англии.

— А по-моему, нам в Англии не нужны диковинные иностранные здания! — встрял Уилл Сомерс, за что удостоился игривого подзатыльника от своего господина.

— Убирайся! — приказал Генрих, и шут ускользнул в угол, где взял книгу и притворился, что читает ее, держа вверх ногами.

Подавляя смех, Екатерина стала обсуждать с Генрихом, стоит ли ему заниматься новым строительством или лучше взяться за улучшение имеющихся дворцов. Приятно было видеть его таким увлеченным, и она подумала: может, и правда зря она наседала на него с разговорами о религии во время болезни. Они приятно провели время, но наконец Генрих сказал, что устал.

— Прощайте, дорогая. Я теперь буду отдыхать. — Он закрыл глаза, и она ушла, надеясь, что его не потревожат клерки, вечно загруженные делами.

Несколько дней спустя Екатерина пришла навестить короля, и тот сам заговорил с ней о спорных вопросах религии, что ее удивило.

— Прежде я был не в форме, дорогая, и не мог слушать вас, а теперь прошу, выскажите свои мысли.

Никто не мешал их разговору, даже неотвязный Уилл Сомерс не торчал рядом с королем. Екатерина готова была расцеловать Генриха, так как давно ждала, что он вызовет ее на откровенность.

— Вы сотворили чудеса, Генрих, — сказала она, — но есть люди, которым кажется, что вы становитесь папистом без папы. Кажется, что реформы остановлены, к тому же начались преследования. Люди должны приходить ко Христу через любовь, а не из страха.

— Однако если они впадут в ересь, то не придут к Нему вовсе, — мягко проговорил король.

— Но где же грань между реформами и ересью? — спросила Екатерина. — Как нам понять, кто прав?

— Посредством чтения Писания, молитвы и прочной опоры на теологию.

— Но ведь они одинаковы для католиков и протестантов.

— Кейт, мы говорим о спасении. Скажите, вы верите в его предопределенность?

Екатерина насторожилась. Но прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она назвала его избранником Божьим.

— Нет, — с особым чувством произнесла королева. — Я верю, что мы можем достичь его верой во Христа.

— И это все? — Генрих пристально посмотрел на нее. — Нам не нужно делать добрые дела в этом мире?

— Конечно нужно. — Она лукавила, надеясь, что король этого не заметит.

Он кивнул, очевидно удовлетворенный ее ответом.

Через два дня вечером, когда Екатерина сидела в спальне Маргарет и читала ей, доложили о приходе доктора Венди.

— Как сегодня чувствует себя моя пациентка? — бодрым голосом спросил он.

Маргарет улыбнулась ему и сказала:

— Лучше, чем прежде. Я не ожидала увидеть вас так скоро.

— Я просто решил заглянуть к вам. Вы едите?

— Да. Аппетит у меня не пропал.

— Вот и славно. — Врач пощупал ей пульс, потрогал лоб. — Что ж, я приду к вам на следующей неделе. — Он повернулся к Екатерине. — Можно переговорить с вами, мадам? Нет, мистресс Маргарет, это не о вас, не беспокойтесь.

Кэтрин вышла в антикамеру и сразу сказала доктору Венди:

— Она ест не больше воробья.

— Увы, этого следовало ожидать, — отозвался тот. — Жаль, что я ничего больше не могу для нее сделать. Но я пришел по другому поводу, мадам. Взгляните на это. — Он запустил руку под накидку, вынул оттуда свиток и передал ей. — Я нашел это на полу в галерее, которая ведет в зал Совета. Кто-то, вероятно, обронил.

Это был билль, составленный против королевы Англии и подписанный самим королем. Слова расплывались перед испуганными глазами Екатерины. «Поручается расследовать… ереси… ниспровержение религии… опасные замыслы…». Почерк был явно Гардинера.