Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

Генрих в последнее время сильно недужил. Екатерина изумлялась, сколько денег король тратил на лекарства. Приступы мучительной боли участились, и он готов был использовать любые средства, чтобы смягчить ее. Настроение у него было такое же нестабильное, как состояние здоровья, и Екатерина научилась скрываться от него вовремя, чтобы нечаянно не вызвать обиды и не спровоцировать ссору. Она оставляла мужа на попечении Уилла Сомерса, изо всех сил старавшегося развлечь своего господина шутками и дурачествами, а также врачей, особенно доктора Баттса, ученого реформиста, с которым Генрих, когда чувствовал себя лучше, любил побеседовать о теологии и гуманизме. Частым гостем у него был и архиепископ Кранмер. Он умел вывести короля из мрачного настроения. Екатерине приятно было сознавать, что его величество проводит много времени в обществе этих великих реформаторов.

Война с Шотландией затягивалась и никак не приходила к развязке. Леннокс, почти ничего не добившись, укрылся в Англии, к неудовольствию Генриха, и теперь Хартфорд разорял приграничные земли, грабил аббатства и громил все, что попадалось ему на пути. Екатерина опасалась, что деструктивная политика Англии вынудит шотландцев обратиться за помощью к Франции. Однако Генрих, особенно в дни обострения болезни, испытывал тягу к продолжению насильственных действий.

Отношения его с императором заметно потеплели, благодаря умелым дипломатическим шагам Шапюи, которому в последние месяцы пришлось нелегко: он был вынужден умерять гнев Генриха против своего господина. Екатерина беспокоилась за посла, так как тот заметно постарел и стал так слаб на ноги, что его возили в кресле на колесиках. Каждый раз, вспоминая о Шапюи, Екатерина чувствовала вину, поскольку, улыбаясь и демонстрируя дружеское отношение, обманывала его. Генрих отправил ее секретаря, Уильяма Баклера, с секретной миссией в Германию, дабы вовлечь немецких принцев, подданных императора, в союз с Англией, пытаясь тем самым подорвать могущество Империи.

Екатерина не терпела лжи, но то была чужая идея. Она надеялась, что Шапюи ничего не узнает и не станет винить ее.

Сообщение Генриха о том, что посол попросил императора отозвать его, не стало неожиданностью.

— Я буду скучать без этого старого лиса, — сказал он, и глаза его затуманились. — Мы с ним часто не ладили, но со временем я стал ценить его.

— Мне очень жаль, что мессир Шапюи покидает нас. Когда он уезжает?

— Как только ему подыщут замену.

В мае Шапюи явился к Генриху за получением официального разрешения на отъезд. Екатерина и Мария должны были встретиться с ним после этого в личном саду королевы, чтобы попрощаться. Мария была сильно опечалена расставанием с послом.

— Он был мне настоящим другом, — всхлипнув, сказала она, пока они добавляли последние штрихи к своим туалетам в спальне Екатерины, — и служил твердой опорой моей дорогой матери и мне самой в дни, когда нам было особенно трудно. Он делал гораздо больше, чем предписывали ему обязанности. Это было тогда… — Бледное веснушчатое лицо Марии порозовело. — Ну, я мало что знаю об этих вещах, но думаю, у него были ко мне какие-то чувства. И если бы он был человеком более высокого ранга, я бы на них ответила, так как лучшего супруга мне не найти. А теперь он стар и болен, и я никогда больше его не увижу.

Екатерина обняла Марию и не отпускала, пока не иссякли ее слезы, потом велела умыть лицо и поправить капор.

— Пусть он запомнит вас улыбающейся.

Они провели некоторое время в часовне Екатерины, чтобы Мария собралась. Любому праздному наблюдателю это место показалось бы вполне обычной католической молельней, но более внимательный взгляд заметил бы отсутствие статуй святых. Только на это и осмелилась пойти Екатерина в открытой демонстрации того, обряды какой религии она соблюдала.

Екатерина и Мария ждали Шапюи в саду. Его привез в кресле-каталке новый посол, который представился как Франсуа ван дер Дельфт и показался им воспитанным и сердечным человеком. Екатерина протянула по очереди обоим мужчинам руку для поцелуя.

— Милорд посол, мне очень жаль, что вы покидаете нас, — сказала она Шапюи. — По словам его величества, вы всегда хорошо выполняли свои обязанности, и я знаю, что он доверяет вам. Но я не сомневаюсь, за морем вы будете чувствовать себя лучше и сможете сделать еще больше для поддержания дружбы между Англией и Империей, на установление которой потратили столько усилий.

— Вы очень добры, мадам, — ответил ей старик Шапюи.

Екатерина взяла Марию за руку:

— Попрощайтесь с миледи Марией, которой вы были другом столько лет.

— Мадам, — сказал Шапюи, — я должен выразить вам благодарность императора и мою тоже за ваше расположение к принцессе.

От Екатерины не укрылось, что, говоря о Марии, он упорно использовал запрещенный титул. Посол продолжал неустанно защищать ее интересы.

— Я не заслуживаю таких похвал. Мне хотелось бы сделать для леди Марии больше, это мой долг. Я всегда старалась укрепить дружбу между Англией и Испанией. Надеюсь, Господь не допустит ни малейших разногласий между нашими странами.