Дела семейные

— Сейчас и не вспомню. Может, и опрашивали. Кстати, Вера могла искать меня. Я тогда лежал больной с температурой, обычно я телефон отключаю, чтобы не дергали. В тот день у меня была куча дел, освободился я поздно, Ольга с Ташей были на даче. Я уже тогда подумал, что заболеваю, и Антон отвез меня домой. Возможно, Вера, не дозвонившись мне, искала меня через водителя.

Стася внимательно глянула в распечатку и вздохнула:

— Получается, что она 3 минуты 15 секунд выясняла, где ты?

Я постарался как мог спокойно ответить ей:

— Это только мое предположение. Я не знаю, о чем Вера могла разговаривать с Антоном. На мой взгляд, они были едва знакомы.

Сергей уточнил:

— Это водитель, у которого в аварии пострадали жена и сын? — Я кивнул, и он уверенно сказал: — Несколько лет назад мы с Антоном и его матерью жили в одном доме. Его жена работала портнихой, она иногда выполняла заказы для Веры. Ну там, ушить что-то, или переделать. Сразу после аварии, когда мы узнали, что она погибла, я передавал через Веру деньги для него.

Я с неохотой продолжил:

— Это было в прошлом январе. В той аварии сильно пострадал его сын, ему требовалось дорогостоящее лечение. Антон еще работал у меня некоторое время, но потом уволился и увез сына на лечение.

Максим насторожился:

— Значит, нашел где-то деньги? — Он повернулся к Сергею: — К тебе он не обращался?

Тот отрицательно покачал головой. Я пожал плечами и сказал:

— Деньги на лечение дал я, если вас именно это интересует. Он продал квартиру матери, а недостающую сумму я отправил на счет клиники. С тех пор я о нем ничего не слышал. Надеюсь, что лечение мальчику помогло: Антон тогда был просто в отчаянии. Потерять жену и ребенка, это не каждый выдержит.

Из столовой выглянула мать Ольги с Ташей на руках и позвала нас пить чай.

Чай в семье Шумиловых — совершенно условное понятие, никак не связанное с распитием именно вышеуказанного напитка. Так вышло и на этот раз: все уселись за стол, накрытый по-праздничному. Стася с Ольгой засуетились с тарелками. Что-то чересчур быстро она здесь освоилась, а Наталья Николаевна так просто подыгрывает ей. Я, например, так до сих пор и не привык к жизни в большой и шумной семье родителей жены.

Сославшись на начинающуюся простуду и плохой аппетит, я ретировался в свою комнату. В тишине и одиночестве мне удалось привести мысли в порядок, я успокоился и даже, кажется, задремал.

Я открыл глаза, когда за окном уже была плотная темнота. Молот, стучавший в голове, как будто утих. Подумав, что не стоит передергивать с моим предполагаемым гриппом, я спустился к гостям.

Все устроились в гостиной. Даже мальчишки, оставившие, наконец, компьютер, были здесь. Максим и Саша играли в шахматы против Сергея с Артемом. Неожиданно Максим захохотал и предложил противнику ничью:

— Слушай, ты опять меня поймал! Все-таки, я думаю, что зря ты бросил заниматься шахматами. У тебя здорово получается. — Он глянул на меня, и добродушно пояснил: — Это у нас с Серегой давний спор за первенство. Хотя признаю, что он чаще выигрывает, чем я.

Я подумал, что первенство, видимо, проходило в СИЗО. Не представляю, что об этом можно так спокойно говорить!

Стася и Ольга, сидя у камина, рассматривали фотографии в семейных альбомах. Они тихо перешептывались и временами прыскали от смеха. Сергей поглядывал в их сторону.

Ольга подняла на меня глаза и спросила:

— Как ты? Может, сделать тебе чаю с лимоном или малиной?

Я отказался и присоединился к Шумилову-старшему, тот смотрел по телевизору какую-то информационную программу. Новости меня волновали мало, и я от скуки наблюдал за Ольгой и Стасей.

Мне было странно видеть оживленное, зарозовевшее лицо жены. Она была одета в джинсы и незнакомую мне кофточку какого-то странного старо-розового оттенка, который ей оказался необыкновенно к лицу. На ее тонких запястьях позвякивали два серебряных браслета, которые она очень любила и практически не снимала. Я залюбовался красотой ее тонкой кисти с длинными пальцами, все-таки в ней есть то, что я называю породой, и что когда-то толкнуло меня к тому, чтобы просить ее руки. Кажется, Максим на нее заглядывается, во всяком случае, я несколько раз заметил, что он смотрит в ее сторону с непонятным выражением лица.

Я мысленно хмыкнул: не хватало влюбиться в собственную жену и устроить здесь сцену ревности. Ольгу я не ревновал никогда, может, она поводов не давала, а, скорее всего, я не был влюблен в нее. Наш брак был решен нами по трезвому расчету, и, я думаю, до сегодняшнего дня я выполнял все взятые на себя обязательства. Признаться, Ольга была хорошей женой и хорошей матерью. Уж не знаю, что у нее произошло с отцом Саши, почему они не жили вместе. Сразу я не спросил об этом, а потом уже как-то и ни к чему было. Странно, что я сейчас об этом вспомнил.

Мои мысли прервало неожиданно раннее появление Жени Шумилова. Я подумал, что обычно он пропал бы дня на три, отзваниваясь по телефону временами, чтобы родители не подавали в розыск.